Александр Остерман - Толстой. Герои 1812 года. Час истины

Александр Остерман - Толстой. Герои 1812 года. Час истины.
Один из наиболее видных участников войн с Наполеоном, Остерман-Толстой был человеком весьма своеобразным. По выражению современника, «даже среди знаменитых сверстников умел он себя выказать». Сын генерал-поручика И.М.Толстого, он молодым офицером участвовал под командованием Суворова в штурме Измаила, затем с 1793 года служил в Бугском егерском корпусе, сформированном Кутузовым. Двадцати шести лет от роду он унаследовал от одного из своих бездетных родственников графский титул и фамилию Остерман.
Начало его боевой славы относится к кампании 1806-1807 годов. Находясь во главе передового отряда, Остерман-Толстой вскоре же после открытия военных действий отличился в бою 11 декабря 1806 года у местечка Чарново, где он пятнадцать часов сдерживал французские войска, которыми командовал сам Наполеон. В последовавшем через два дня сражении при Пултуске Остерман-Толстой снова проявил незаурядную стойкость и бесстрашие. Его адъютант, будущий декабрист С.Г.Волконский, рассказывает, что, когда Павловский гренадерский полк стал нести под огнем французов большие потери, Остерман-Толстой приказал полку лечь, «а сам, как в средних веках витязи, не слезал с лошади». В кровопролитном сражении 26-27 января 1807 года под Прейсиш-Эйлау, в котором ни одна сторона не смогла добиться победы, Остерман-Толстой командовал левым флангом. Когда французская конница устремилась в атаку на его войска - при этом одна из неприятельских колонн ударила с тыла, - Остерман-Толстой сам встал во главе Павловского полка. Пока передние шеренги отбивали атаку с фронта, он повернул задние кругом и повел их в штыки навстречу неприятельским всадникам, не принявшим боя и «обратившимся вспять». В одном из последующих сражений, под Гутштадтом, Остерман-Толстой был тяжело ранен и вскоре по окончании военных действий оставил службу.
Завязался ожесточенный бой. Силы были не равны, но русские полки держались с поразившим французов упорством и отходили медленно, шаг за шагом. Когда в один из напряженных моментов боя Остерману-Толстому донесли, что войска несут от огня противника все возрастающие потери, и спросили, каковы будут его распоряжения, он ответил: «Стоять и умирать». В ночь на 14 июля корпус Остермана-Толстого был сменен дивизией Коновницына и вышел из боя.
Под Бородином 4-й пехотный корпус стоял сначала на спокойном участке, на правом фланге русских позиций, но около полудня по приказу Кутузова был переброшен на самый ответственный участок - между батареей Раевского и Багратноповыми флешами, где решалась судьба сражения. Здесь полки Остермана-Толстого приняли на себя массированный удар французской кавалерии и, отразив натиск, отбросили ее на исходные рубежи. Под Бородином Остерман-Толстой был контужен, но через несколько дней вернулся в строй. Продолжая командовать 4-м пехотным корпусом, он принимал участие во всех последующих событиях Отечественной войны.
9 мая 1813 года в сражении под Бауценом Остерман-Толстой, находясь в стрелковой цепи, был ранен в плечо, но, наскоро перевязав рану, продолжал руководить войсками до тех пор, пока полумертвого от потери крови его не вынесли с поля боя. По возвращении в действующую армию он был назначен командиром отдельного отряда, в состав которого вошла 1-я гвардейская пехотная дивизия. Этот отряд сыграл решающую роль в знаменитом Кульмском сражении.
Подоспевшие подкрепления довершили разгром противника и захватили в плен двенадцать тысяч французов вместе с самим Вандамом и его штабом.
В благодарность за избавление от вторжения французов население Богемии поднесло герою Кульма драгоценный кубок, на котором по приказанию Остермана-Толстого были вырезаны имена русских офицеров, павших под Кульмом.
В 1816 году Остерман-Толстой принимает командование гренадерским корпусом, но вскоре уходит в бессрочный отпуск и больше на службу не возвращается.
После вступления на престол Николая I, не поладив с новым императором, Остерман-Толстой навсегда уехал за границу и последние двадцать лет прожил в Женеве. Там с ним нередко встречался А.И.Герцен, назвавший его «непреклонным старцем».
Остерман-Толстой никогда не касался в разговорах лиц и событий периода царствования Николая I, однако резко обрывал нападки на Россию, когда они исходили от иностранцев. Характер у него был властный, с немалыми странностями, но, по отзыву П.А.Вяземского, «качества его, более других выступавшие, были: прямодушие, благородство и глубоко врезанное чувство народности, впрочем, не враждебной иноплеменным народностям».
Характерны в этом отношении слова самого Остермана-Толстого, сказанные им в 1812 году одному из иностранцев на русской службе: «Для вас Россия мундир ваш - вы его надели и снимите когда хотите. Для меня Россия кожа моя».
#история #россия