Я только малость объясню в стихе - На все я не имею полномочий… Я был зачат, как нужно, во грехе - В поту и в нервах первой брачной ночи. Я знал, что, отрываясь от земли, Чем выше мы, тем жестче и суровей; Я шел спокойно - прямо в короли И вел себя наследным принцем крови. Я знал - все будет так, как я хочу. Я не бывал внакладе и в уроне. Мои друзья по школе и мечу Служили мне, как их отцы - короне. Не думал я над тем, что говорю, И с легкостью слова бросал на ветер. Мне верили и так, как главарю, Все высокопоставленные дети. Пугались нас ночные сторожа, Как оспою, болело время нами. Я спал на кожах, мясо ел с ножа И злую лошадь мучил стременами. Я знал - мне будет сказано: «Царуй!» - Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег. И я пьянел среди чеканных сбруй, Был терпелив к насилью слов и книжек. Я улыбаться мог одним лишь ртом, А тайный взгляд, когда он зол и горек, Умел скрывать, воспитанный шутом. Шут мертв теперь: «Аминь!» Бедняга Йорик!.. Но отказался я от дележа Наград, добычи, славы, привилегий: Вдруг стало жаль мне мертвого пажа, Я объезжал зеленые побеги… Я позабыл охотничий азарт, Возненавидел и борзых и гончих, Я от подранка гнал коня назад И плетью бил загонщиков и ловчих. Я видел - наши игры с каждым днем Все больше походили на бесчинства. В проточных водах по ночам, тайком Я отмывался от дневного свинства. Я прозревал, глупея с каждым днем, Я прозевал домашние интриги. Не нравился мне век и люди в нем Не нравились. И я зарылся в книги. Мой мозг, до знаний жадный как паук, Все постигал: недвижность и движенье, - Но толка нет от мыслей и наук, Когда повсюду - им опроверженье. С друзьями детства перетерлась нить. Нить Ариадны оказалась схемой. Я бился над словами - «быть, не быть», Как над неразрешимою дилеммой. Но вечно, вечно плещет море бед, В него мы стрелы мечем - в сито просо, Отсеивая призрачный ответ От вычурного этого вопроса. Зов предков слыша сквозь затихший гул, Пошел на зов, - сомненья крались с тылу, Груз тяжких дум наверх меня тянул, А крылья плоти вниз влекли, в могилу. В непрочный сплав меня спаяли дни - Едва застыв, он начал расползаться. Я пролил кровь, как все. И, как они, Я не сумел от мести отказаться. А мой подъем пред смертью есть провал. Офелия! Я тленья не приемлю. Но я себя убийством уравнял С тем, с кем я лег в одну и ту же землю. Я Гамлет, я насилье презирал, Я наплевал на Датскую корону, - Но в их глазах - за трон я глотку рвал И убивал соперника по трону. А гениальный всплеск похож на бред, В рожденье смерть проглядывает косо. А мы все ставим каверзный ответ И не находим нужного вопроса.
Завтра в 19:00 в Театре на Таганке «Добрый человек из Сезуана» с переводами Бориса Абрамовича. Надеюсь там быть! Давид, а Вы этот спектакль видели? Если «Да» - то каковы Ваши впечатления?
Первое действие, которое совершает человек в своей жизни - рождение. Природа, Бог и сам человек тем самым на вопрос «быть или не быть» однозначно отвечают: «Быть». Любое последующее действие по прекращению жизни, своей или чужой, - убийство. По отношению к тому, что человек уже есть, вопрос «быть или не быть» фактически означает «убить или не убить себя». Гениальный Высоцкий, гениально перевоплощаясь в Гамлета, почувствовал то, что должен был чувствовать живой Гамлет. Живой Гамлет - Высоцкий почувствовал, что он (Гамлет) задает не тот вопрос, поэтому произведение Высоцкого "Мой Гамлет" заканчивается словами: «И не находим нужного вопроса». При этом Высоцкий в своем произведении указывает на нужный вопрос: «Но я себя убийством уравнял с тем, с кем я лёг в одну и ту же землю». Убийство, которое совершает Гамлет, разрушает все, поставленный Гамлетом вопрос меркнет после совершенного им убийства. В своем стихотворении я пытаюсь найти «нужный» вопрос и этот вопрос звучит так: «Убить иль не убить - такой всегда был выбор» - «Так быть или не быть, тому кто на прицеле?» В начале стихотворения я пишу о Высоцком, о его отношении, со слов Марины Влади, к Богу. По словам Марины Влади, Высоцкий не верил в вечную жизнь, и потому «едва ли верил в Бога». При написании стихотворения всегда доминируют чувства. Эта тема на уровне чувственного восприятия очень долго не давала мне покоя. Я почувствовал, что Высоцкий, как и апостолы Павел и Петр, которые сначала отреклись от Бога, теперь рядом с Ним. Я преподнес небоскреб «Высоцкий» в Екатеринбурге, построенный в коммерческих целях, как святое место, внутренне протестуя против того, что на имени Высоцкого пытаются зарабатывать деньги. Я почувствовал то, о чем сегодня пел бы Высоцкий: о «синеглазом парне» - Романе Филипове, чей самолет, как в песне Высоцкого «Смерть истребителя», «напоследок спел: «М-и-и-р вашему дому»», о вере в человека, в которого «теперь едва ли верит Бог», поскольку человек, не взирая на Его заповедь: «Не убий!», погрузил планету в пучину убийств и вечной войны. Далее я отпускаю чувства, мысли, для меня уже не имеет значение, что скажут или подумают другие, со слов «Но быть или не быть - за всех давно решила, и в каждого из нас прицелилась… война» во мне звучит как будто сам Высоцкий, как продолжение Его «Гамлета», «Убить иль не убить - такой всегда был выбор…» И нужно уже отвечать на этот вопрос. Пушкин не убивает Дантеса, Лермонтов на дуэли с Мартыновым стреляет в воздух и погибает. Высоцкий пишет стихотворение «Тот, который не стрелял». Бог, я так чувствую, будет прощать этот мир до тех пор, пока есть хотя бы один человек, который не станет стрелять - не станет убивать. Памяти Владимира Высоцкого ______________ ...А мы всё ставим каверзный ответ ______________ И не находим нужного вопроса. ______________ ______________ Владимир Высоцкий. Мой Гамлет Багровая Луна. И волки цепенеют. Надрывный голос вновь звучит в моем мозгу. И снова вечный ритм вонзается мне в шею, Оседлывая пульс, как лошадь на бегу. Тебе всего за сорок, мне - почти пятнадцать, Мгновение - и мне уже за пятьдесят. Игла стрелой вонзилась - в седле не удержаться, И кони без тебя летят, летят, летят… Теперь ты рядом с тем, в кого едва ли верил, Идешь, не торопясь, по лунному пути. Твой тезка - небоскреб распахивает двери, Как будто в светлый Храм, он всех зовет войти. Слепят, как Образа, сияющие окна, И небеса, что рядом, отразились в них. Вибрируют, как струны, нервные волокна, И, как на Алтаре, лежит последний Стих. И словно ты поешь о синеглазом парне, Чей самолет, пылая, нам мира пожелал, Над кем, подобно ивам, склонили ветви пальмы, Когда под стоны пуль срабатывал запал. Поешь о том, что веришь - веришь в человека, В которого теперь едва ли верит Бог, И просишь нам отмерить еще чуть-чуть от века, Чтоб этот мир немного измениться смог… Но быть или не быть - за всех давно решила, И в каждого из нас прицелилась она, Навеки на свой лад планету закружила Холодная, голодная, кровавая война. Убить иль не убить - такой всегда был выбор, Бог молвил: «Не убий!», а ненависть: «Убей!», И люди превращались из тех, кем быть могли бы, - В героев, победителей, злодеев, палачей. И уносились в небо крики да молитвы, Но им всегда ответом тишина была, И был, как оправдание пред Богом после битвы, Обычай возвращать убитые тела. Так быть или не быть тому, кто на прицеле? И дрогнула тогда у Пушкина рука, И Лермонтов отправил пулю на дуэли, А вместе с нею душу, к Богу в облака. И целятся в веках друг в друга поколенья, И от свинца земной шар тяжелее стал! Но этот мир от Бога получил прощенье За то, что был один, который не стрелял. ruclips.net/video/kWojfOoVAwc/видео.html
Мощь,👏👏👏👏
Мой любимый поэт.
Гений.
🙏
Гений
гениальные стихи и гениальное исполнение
Спасибо. Отличное сочетание видео и стихов.
Спасибо!
Вот все бы наши чинуши понимали это.
Я только малость объясню в стихе -
На все я не имею полномочий…
Я был зачат, как нужно, во грехе -
В поту и в нервах первой брачной ночи.
Я знал, что, отрываясь от земли,
Чем выше мы, тем жестче и суровей;
Я шел спокойно - прямо в короли
И вел себя наследным принцем крови.
Я знал - все будет так, как я хочу.
Я не бывал внакладе и в уроне.
Мои друзья по школе и мечу
Служили мне, как их отцы - короне.
Не думал я над тем, что говорю,
И с легкостью слова бросал на ветер.
Мне верили и так, как главарю,
Все высокопоставленные дети.
Пугались нас ночные сторожа,
Как оспою, болело время нами.
Я спал на кожах, мясо ел с ножа
И злую лошадь мучил стременами.
Я знал - мне будет сказано: «Царуй!» -
Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.
И я пьянел среди чеканных сбруй,
Был терпелив к насилью слов и книжек.
Я улыбаться мог одним лишь ртом,
А тайный взгляд, когда он зол и горек,
Умел скрывать, воспитанный шутом.
Шут мертв теперь: «Аминь!» Бедняга Йорик!..
Но отказался я от дележа
Наград, добычи, славы, привилегий:
Вдруг стало жаль мне мертвого пажа,
Я объезжал зеленые побеги…
Я позабыл охотничий азарт,
Возненавидел и борзых и гончих,
Я от подранка гнал коня назад
И плетью бил загонщиков и ловчих.
Я видел - наши игры с каждым днем
Все больше походили на бесчинства.
В проточных водах по ночам, тайком
Я отмывался от дневного свинства.
Я прозревал, глупея с каждым днем,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век и люди в нем
Не нравились. И я зарылся в книги.
Мой мозг, до знаний жадный как паук,
Все постигал: недвижность и движенье, -
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду - им опроверженье.
С друзьями детства перетерлась нить.
Нить Ариадны оказалась схемой.
Я бился над словами - «быть, не быть»,
Как над неразрешимою дилеммой.
Но вечно, вечно плещет море бед,
В него мы стрелы мечем - в сито просо,
Отсеивая призрачный ответ
От вычурного этого вопроса.
Зов предков слыша сквозь затихший гул,
Пошел на зов, - сомненья крались с тылу,
Груз тяжких дум наверх меня тянул,
А крылья плоти вниз влекли, в могилу.
В непрочный сплав меня спаяли дни -
Едва застыв, он начал расползаться.
Я пролил кровь, как все. И, как они,
Я не сумел от мести отказаться.
А мой подъем пред смертью есть провал.
Офелия! Я тленья не приемлю.
Но я себя убийством уравнял
С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.
Я Гамлет, я насилье презирал,
Я наплевал на Датскую корону, -
Но в их глазах - за трон я глотку рвал
И убивал соперника по трону.
А гениальный всплеск похож на бред,
В рожденье смерть проглядывает косо.
А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.
Завтра день рождения Поэта.
Завтра в 19:00 в Театре на Таганке «Добрый человек из Сезуана» с переводами Бориса Абрамовича. Надеюсь там быть! Давид, а Вы этот спектакль видели? Если «Да» - то каковы Ваши впечатления?
Первое действие, которое совершает человек в своей
жизни - рождение. Природа, Бог и сам человек тем
самым на вопрос «быть или не быть» однозначно
отвечают: «Быть». Любое последующее действие по
прекращению жизни, своей или чужой, - убийство.
По отношению к тому, что человек уже есть,
вопрос «быть или не быть» фактически означает
«убить или не убить себя». Гениальный Высоцкий,
гениально перевоплощаясь в Гамлета, почувствовал
то, что должен был чувствовать живой Гамлет.
Живой Гамлет - Высоцкий почувствовал, что он
(Гамлет) задает не тот вопрос, поэтому
произведение Высоцкого "Мой Гамлет"
заканчивается словами: «И не находим нужного
вопроса». При этом Высоцкий в своем произведении
указывает на нужный вопрос: «Но я себя убийством
уравнял с тем, с кем я лёг в одну и ту же
землю». Убийство, которое совершает Гамлет,
разрушает все, поставленный Гамлетом вопрос
меркнет после совершенного им убийства.
В своем стихотворении я пытаюсь найти «нужный»
вопрос и этот вопрос звучит так: «Убить иль не
убить - такой всегда был выбор» - «Так быть или не
быть, тому кто на прицеле?»
В начале стихотворения я пишу о Высоцком, о его
отношении, со слов Марины Влади, к Богу. По
словам Марины Влади, Высоцкий не верил в вечную
жизнь, и потому «едва ли верил в Бога». При
написании стихотворения всегда доминируют
чувства. Эта тема на уровне чувственного
восприятия очень долго не давала мне покоя. Я
почувствовал, что Высоцкий, как и апостолы Павел
и Петр, которые сначала отреклись от Бога,
теперь рядом с Ним. Я преподнес небоскреб
«Высоцкий» в Екатеринбурге, построенный в
коммерческих целях, как святое место, внутренне
протестуя против того, что на имени Высоцкого
пытаются зарабатывать деньги. Я почувствовал то, о
чем сегодня пел бы Высоцкий: о «синеглазом
парне» - Романе Филипове, чей самолет, как в
песне Высоцкого «Смерть истребителя»,
«напоследок спел: «М-и-и-р вашему дому»», о вере
в человека, в которого «теперь едва ли верит
Бог», поскольку человек, не взирая на Его
заповедь: «Не убий!», погрузил планету в пучину
убийств и вечной войны. Далее я отпускаю
чувства, мысли, для меня уже не имеет значение,
что скажут или подумают другие, со слов «Но быть
или не быть - за всех давно решила, и в каждого
из нас прицелилась… война» во мне звучит как
будто сам Высоцкий, как продолжение Его
«Гамлета», «Убить иль не убить - такой всегда был
выбор…» И нужно уже отвечать на этот вопрос.
Пушкин не убивает Дантеса, Лермонтов на дуэли с
Мартыновым стреляет в воздух и погибает.
Высоцкий пишет стихотворение «Тот, который не
стрелял». Бог, я так чувствую, будет прощать
этот мир до тех пор, пока есть хотя бы один
человек, который не станет стрелять - не станет
убивать.
Памяти Владимира Высоцкого
______________ ...А мы всё ставим каверзный ответ
______________ И не находим нужного вопроса.
______________
______________ Владимир Высоцкий. Мой Гамлет
Багровая Луна. И волки цепенеют.
Надрывный голос вновь звучит в моем мозгу.
И снова вечный ритм вонзается мне в шею,
Оседлывая пульс, как лошадь на бегу.
Тебе всего за сорок, мне - почти пятнадцать,
Мгновение - и мне уже за пятьдесят.
Игла стрелой вонзилась - в седле не удержаться,
И кони без тебя летят, летят, летят…
Теперь ты рядом с тем, в кого едва ли верил,
Идешь, не торопясь, по лунному пути.
Твой тезка - небоскреб распахивает двери,
Как будто в светлый Храм, он всех зовет войти.
Слепят, как Образа, сияющие окна,
И небеса, что рядом, отразились в них.
Вибрируют, как струны, нервные волокна,
И, как на Алтаре, лежит последний Стих.
И словно ты поешь о синеглазом парне,
Чей самолет, пылая, нам мира пожелал,
Над кем, подобно ивам, склонили ветви пальмы,
Когда под стоны пуль срабатывал запал.
Поешь о том, что веришь - веришь в человека,
В которого теперь едва ли верит Бог,
И просишь нам отмерить еще чуть-чуть от века,
Чтоб этот мир немного измениться смог…
Но быть или не быть - за всех давно решила,
И в каждого из нас прицелилась она,
Навеки на свой лад планету закружила
Холодная, голодная, кровавая война.
Убить иль не убить - такой всегда был выбор,
Бог молвил: «Не убий!», а ненависть: «Убей!»,
И люди превращались из тех, кем быть могли бы, -
В героев, победителей, злодеев, палачей.
И уносились в небо крики да молитвы,
Но им всегда ответом тишина была,
И был, как оправдание пред Богом после битвы,
Обычай возвращать убитые тела.
Так быть или не быть тому, кто на прицеле?
И дрогнула тогда у Пушкина рука,
И Лермонтов отправил пулю на дуэли,
А вместе с нею душу, к Богу в облака.
И целятся в веках друг в друга поколенья,
И от свинца земной шар тяжелее стал!
Но этот мир от Бога получил прощенье
За то, что был один, который не стрелял.
ruclips.net/video/kWojfOoVAwc/видео.html
гений Высоцкого.....тут и говорить не о чем.
Это стихи Высоцкого, а не Пастернака
Давид а вы ведь правы. Стыдно, но я это не знал. Очень стыдно.
исправил. Вот так бывает. Я обожаю эти стихи и исполнение. Все же Высоцкий был гениальный человек.
Увидел я всю лживость слов "царуй"
Ничтожность лиц сокрытых лицедейством...
Гений.