В больнице Стояли как перед витриной, Почти запрудив тротуар. Носилки втолкнули в машину. В кабину вскочил санитар.И скорая помощь, минуя Панели, подъезды, зевак, Сумятицу улиц ночную, Нырнула огнями во мрак.Милиция, улицы, лица Мелькали в свету фонаря. Покачивалась фельдшерица Со склянкою нашатыря.Шел дождь, и в приемном покое Уныло шумел водосток, Меж тем как строка за строкою Марали опросный листок.Его положили у входа. Все в корпусе было полно. Разило парами иода, И с улицы дуло в окно.Окно обнимало квадратом Часть сада и неба клочок. К палатам, полам и халатам Присматривался новичок.Как вдруг из расспросов сиделки, Покачивавшей головой, Он понял, что из переделки Едва ли он выйдет живой.Тогда он взглянул благодарно В окно, за которым стена Была точно искрой пожарной Из города озарена.Там в зареве рдела застава, И, в отсвете города, клен Отвешивал веткой корявой Больному прощальный поклон.«О господи, как совершенны Дела твои, - думал больной, - Постели, и люди, и стены, Ночь смерти и город ночной.Я принял снотворного дозу И плачу, платок теребя. О боже, волнения слезы Мешают мне видеть тебя.Мне сладко при свете неярком, Чуть падающем на кровать, Себя и свой жребий подарком Бесценным твоим сознавать.Кончаясь в больничной постели, Я чувствую рук твоих жар. Ты держишь меня, как изделье, И прячешь, как перстень, в футляр». In Hospital Boris Pasternak 1890 (Moscow) - 1960 (Peredelkino) They stood, almost blocking the pavement, As though at a window display; The stretcher was pushed in position, The ambulance started away. Past porches and pavements and people It plunged with its powerful light Through streets in nocturnal confusion Deep into the blackness of night. The headlights picked out single faces, Militiamen, stretches of street. The nurse with a smelling-salts phial Was rocked to and fro on her seat. A drain gurgled drearily. Cold rain Was falling. The hospital-clerk Took out a fresh form of admission And filled it in, mark upon mark. They gave him a bed by the entrance; No room in the ward could be found. Strong iodine vapour pervaded The draught from the windows around. His window framed part of the garden, And with it a bit of the sky. The newcomer studied the floorboards, The ward and the objects nearby, When, watching the nurse's expression Of doubt, in her questioning drive, He suddenly knew this adventure Would hardly release him alive. Then, grateful, he turned to the window Behind which the wall, further down, Was breathing like smouldering tinder, Lit up by the glare of the town. There, far off the city was glowing All crimson-aflame; in its swell A maple-branch, ragged, was bowing To bid him a silent farewell. '0 Lord,' he was thinking, 'how perfect Thy works are, how perfect and right; The walls and the beds and the people, This death-night, the city at night! 'I drink up a sedative potion, And weeping, my handkerchief trace. 0 Father, the tears of emotion Prevent me from seeing Thy face. 'Dim light scarcely touches my bedstead. It gives me such comfort to drift And feel that my life and my lot are Thy priceless and wonderful gift. 'While dying in fading surroundings I feel how Thy hands are ablaze, The hands that have made me and hold me And hide like a ring in a case.'
Господи, какое совершенное стихотворение! Какие аллитерации!
А читает Борис Леонидович смешно)) Я надеюсь, он мне простит эти слова, я его так люблю!
В больнице
Стояли как перед витриной,
Почти запрудив тротуар.
Носилки втолкнули в машину.
В кабину вскочил санитар.И скорая помощь, минуя
Панели, подъезды, зевак,
Сумятицу улиц ночную,
Нырнула огнями во мрак.Милиция, улицы, лица
Мелькали в свету фонаря.
Покачивалась фельдшерица
Со склянкою нашатыря.Шел дождь, и в приемном покое
Уныло шумел водосток,
Меж тем как строка за строкою
Марали опросный листок.Его положили у входа.
Все в корпусе было полно.
Разило парами иода,
И с улицы дуло в окно.Окно обнимало квадратом
Часть сада и неба клочок.
К палатам, полам и халатам
Присматривался новичок.Как вдруг из расспросов сиделки,
Покачивавшей головой,
Он понял, что из переделки
Едва ли он выйдет живой.Тогда он взглянул благодарно
В окно, за которым стена
Была точно искрой пожарной
Из города озарена.Там в зареве рдела застава,
И, в отсвете города, клен
Отвешивал веткой корявой
Больному прощальный поклон.«О господи, как совершенны
Дела твои, - думал больной, -
Постели, и люди, и стены,
Ночь смерти и город ночной.Я принял снотворного дозу
И плачу, платок теребя.
О боже, волнения слезы
Мешают мне видеть тебя.Мне сладко при свете неярком,
Чуть падающем на кровать,
Себя и свой жребий подарком
Бесценным твоим сознавать.Кончаясь в больничной постели,
Я чувствую рук твоих жар.
Ты держишь меня, как изделье,
И прячешь, как перстень, в футляр».
In Hospital
Boris Pasternak 1890 (Moscow) - 1960 (Peredelkino)
They stood, almost blocking the pavement,
As though at a window display;
The stretcher was pushed in position,
The ambulance started away.
Past porches and pavements and people
It plunged with its powerful light
Through streets in nocturnal confusion
Deep into the blackness of night.
The headlights picked out single faces,
Militiamen, stretches of street.
The nurse with a smelling-salts phial
Was rocked to and fro on her seat.
A drain gurgled drearily. Cold rain
Was falling. The hospital-clerk
Took out a fresh form of admission
And filled it in, mark upon mark.
They gave him a bed by the entrance;
No room in the ward could be found.
Strong iodine vapour pervaded
The draught from the windows around.
His window framed part of the garden,
And with it a bit of the sky.
The newcomer studied the floorboards,
The ward and the objects nearby,
When, watching the nurse's expression
Of doubt, in her questioning drive,
He suddenly knew this adventure
Would hardly release him alive.
Then, grateful, he turned to the window
Behind which the wall, further down,
Was breathing like smouldering tinder,
Lit up by the glare of the town.
There, far off the city was glowing
All crimson-aflame; in its swell
A maple-branch, ragged, was bowing
To bid him a silent farewell.
'0 Lord,' he was thinking, 'how perfect
Thy works are, how perfect and right;
The walls and the beds and the people,
This death-night, the city at night!
'I drink up a sedative potion,
And weeping, my handkerchief trace.
0 Father, the tears of emotion
Prevent me from seeing Thy face.
'Dim light scarcely touches my bedstead.
It gives me such comfort to drift
And feel that my life and my lot are
Thy priceless and wonderful gift.
'While dying in fading surroundings
I feel how Thy hands are ablaze,
The hands that have made me and hold me
And hide like a ring in a case.'
Великий ПОЭТ!!!
Неужели это действительно он??
Спасибо!!
Написано прекрасно, прочитано не интересно.
На любителя