В проспект, как в кленовую арку, вхожу . В проспект, как в кленовую арку, вхожу, как в почву целинную новеньким плугом, и девушек взглядом своим ворожу, мечтая о флирте, невесте, супруге. В толпе толстостенных дворянских усадьб, в сухой толчее из душистых прохожих я всем демонстрирую юную стать, улыбку, костюм и дух наихороший. Как видный, большой, величавый жених с овсяною гривою льва средь саванны ступаю вдоль свежих фонтанов-шутих и парочек, зонтиков, пенных стаканов. На лавочках дивы и девичий скоп с мороженым и кавалерами реже. Вечерние встречи мужчин и особ вдоль парков, музеев, аллей и колледжей. Как широкоспинный атлет и титан гуляю с задатками интеллигенции. Свидания час, как живой океан, среди ресторанов и стен резиденций. Внезапно под бежевой гжелью кудрей я вижу вдруг на ту, что красивей всех в мае, чей серафинитовый взор средь теней, как крылышки ангелов, что не взлетают!
В проспект, как в кленовую арку, вхожу
.
В проспект, как в кленовую арку, вхожу,
как в почву целинную новеньким плугом,
и девушек взглядом своим ворожу,
мечтая о флирте, невесте, супруге.
В толпе толстостенных дворянских усадьб,
в сухой толчее из душистых прохожих
я всем демонстрирую юную стать,
улыбку, костюм и дух наихороший.
Как видный, большой, величавый жених
с овсяною гривою льва средь саванны
ступаю вдоль свежих фонтанов-шутих
и парочек, зонтиков, пенных стаканов.
На лавочках дивы и девичий скоп
с мороженым и кавалерами реже.
Вечерние встречи мужчин и особ
вдоль парков, музеев, аллей и колледжей.
Как широкоспинный атлет и титан
гуляю с задатками интеллигенции.
Свидания час, как живой океан,
среди ресторанов и стен резиденций.
Внезапно под бежевой гжелью кудрей
я вижу вдруг на ту, что красивей всех в мае,
чей серафинитовый взор средь теней,
как крылышки ангелов, что не взлетают!