Восточная дива Алёшка Емельянов Ты - сахар с мёдом. Так вкусна! Причёски вспененная сода так антрацитово темна. Ты неподвластна людям, моде. И в закромах щедрейший ум и коды к истинам вселенной. Ты - сумма дев, мечтальных сумм. А взора дёготь (тайно-ценный) дороже тысяч злат, камней, что драгоценностью полнимы. И нет талантливей, теплей, речей и чувств твоих огнимей. Я им внимаю, как юнец, дыханью, что парит зефиром. Читаю всю, как будто чтец. От смуглой кожи дух эфира. Ты - самый радужный кристалл. И я не знаю мер восторгу! Эх, даже б клир тебя признал святой наместницею Бога! Восточна, властна, но ясна. И суверенность восхищает. Ты - пробуждённая весна, во чьих цветах я насыщаюсь нектаром, запахами всласть. Да, я создал себе кумира!... И мне б тебя пленить, украсть, но ты нужна сухому миру!
Восточная дива
Алёшка Емельянов
Ты - сахар с мёдом. Так вкусна!
Причёски вспененная сода
так антрацитово темна.
Ты неподвластна людям, моде.
И в закромах щедрейший ум
и коды к истинам вселенной.
Ты - сумма дев, мечтальных сумм.
А взора дёготь (тайно-ценный)
дороже тысяч злат, камней,
что драгоценностью полнимы.
И нет талантливей, теплей,
речей и чувств твоих огнимей.
Я им внимаю, как юнец,
дыханью, что парит зефиром.
Читаю всю, как будто чтец.
От смуглой кожи дух эфира.
Ты - самый радужный кристалл.
И я не знаю мер восторгу!
Эх, даже б клир тебя признал
святой наместницею Бога!
Восточна, властна, но ясна.
И суверенность восхищает.
Ты - пробуждённая весна,
во чьих цветах я насыщаюсь
нектаром, запахами всласть.
Да, я создал себе кумира!...
И мне б тебя пленить, украсть,
но ты нужна сухому миру!