Михеи и Джуманджи - Сука Любовь

Виктор Абрамов - продюсер, друг Михея вспоминает:
«Сука-любовь» появилась на концертах в контрабасовой версии. Изначально не было вообще никакой музыки - был такой номер: выходила группа Bad Balance, а в середине выступления Брюс, тогдашний их басист, доставал контрабас, и они вдвоем с Михеем исполняли такую джазовую версию. А зал аплодисментами выбивал ритм. На тот момент так никто не делал.
Главный момент с песней был в самом упоминании этой «суки». Словосочетание на тот момент было абсолютно неформатным. И это была первая подобная песня, которую Первый канал поставил в свой эфир без цензуры. Даже на музыкальных каналах ее ставили с пропуском сначала. Это песня, которая разрушила вот эти самые рамки форматные.
Мне кажется, Михей ушел из группы во многом по той причине, что рэп слишком загонял его в рамки жанра. Плюс тогда еще Bad Balance работали с Александром Толмацким - и это, в принципе, была достаточно жесткая история. Все были нацелены на извлечение выгоды любой ценой: продавливали эфиры и Децлу, и группе. Мне кажется, что Михей всегда был выше этого: он действительно большой музыкант.
Если бы он продвинулся дальше, балансировал бы где-то между Бобом Марли и Jamiroquai. Хотя знаете… Ведь не писалось ему больше. Видимо, немножко не ожидал он той славы, которая свалилась на него. Я не знаю, смог бы он что-либо написать после своего первого (и последнего) альбома. Там случился кризис жанра. Это было очевидно. Студия хотела от него чего-то нового, а он надолго ушел в подполье. И вот эти полпесни с Via Chappa и песня с Галаниным - это все. Возможно, диск «Сука-любовь» был его лебединой песней, он на нем себя творчески сжег. Возможно, Михей - собрат людей из «Клуба 27» (пусть он был и постарше): зажег, как комета, поклонников и индустрию на мгновение - и сгорел. Растратил себя».
Брюс - басист и соавтор Михея
«Суку-любовь» писали мы с Михеем года четыре, наверное. Снимали с ним квартиру и делали этот трек на кухне - контрабас там стоял, бас-гитара. С Bad Balance мы писались четко, быстро, время было ограничено. А когда мы с Михеем писались, у нас постоянно на студии была куча народу - не давали нам работать глобально. (Смеется.) Куча людей, какая-то выпивка, какие-то непонятные движения - то есть в основном мы собирались не писать музыку, а сидеть бухать. А потом мы поняли, что попадаем на деньги: пришел, посидел, побухал, покурил, потом записался - а на следующий день приходишь и понимаешь, что это звучит ужасно. Так что мы серьезно взялись и записали альбом сами, никому не говоря.
Разные истории были. По два-три концерта за день играли. Помню, как после выступления в старом «Манхэттене», в «России», мы сидели там и пили водку. Я был пьяный, кинул в барную стойку бутылкой и крикнул: «За «Бэд Би»!» Не знаю, почему у меня это вырвалось. Заходят три охранника в гримерку и хватают почему-то Михея - а нас там человек пятнадцать было. Я говорю: «Давайте впишемся» - а все что-то не очень захотели. Охранников пятеро, а нас с Михеем двое: оттащили нас наверх, побили. Мы встали и начали на них орать - а они возвращаются. Короче, два раза отколбасили нас жестко, я гитару потерял, очнулись все порванные, побитые.
Я бы не сказал, что Михей играл поп-музыку. Потом, конечно, пошло что-то чуть-чуть припопсованное - но, в общем, там такой даб! Нам с Михеем было очень хорошо. Я вообще мелодичный человек: у меня внутренний слух, внутренняя гармония. И я его мелодии постоянно обыгрывал разными штучками - очень у нас хорошее было взаимопонимание в этом смысле. Само все срослось нормально».

[@user-dp6mq4gv2z]

🎉

[@a_lee_lisa]

🥰🥰🥰♥️💕

[@papercapo]

😇😇😇😻😻😻