Семья и Крест Христов. Проповедь священника Константина Корепанова (25.07.2024)
HTML-код
- Опубликовано: 8 сен 2024
- 🔻Текстовая запись проповеди (разверни)🔻
Проповедь священника Константина Корепанова на Божественной литургии в Свято-Троицком кафедральном соборе г. Екатеринбурга в четверг седмицы 5-й по Пятидесятнице.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Сегодняшний Евангельский отрывок очень неудобный для произнесения проповеди. Так много разных вещей в Евангелии всегда являлись, и сейчас являются словами неудобными, и всегда хочется их избежать, обойти, а говорить о чём-нибудь более понятном, а главное - приятном. Но нельзя, ибо Христос предупредил всех: “Кто постыдится слов Моих, того и Я постыжусь на Суде”. И поэтому, как бы ни были эти слова неудобны, мы должны о них знать, должны слышать, должны думать.
Вот, занимается Христос обычным Своим делом: учит народ, исцеляет людей. И приходят к Нему члены Его семьи: Мама, Которую мы почитаем, как Пресвятую Богородицу, и братья (условно, - братья по отцу, которые родились у Иосифа до того, как он сочетался с Марией). Эти братья тоже люди не простые, некоторые из них станут апостолами, будут известными, - такие, как Иуда и Иаков, братья Господни. То есть, многие из них потом будут прославлены в лике святых и немало послужат. Но сейчас, на момент данного Евангельского времени, это просто семья, родные люди, в кругу которых Он вырос, - Его настоящая, естественная, человеческая семья: Мама и братья. Других родственников у Него, как у человека, нет; это для Него родные люди. Конечно, любой из нас, вообще любой человек встал бы и пошёл поприветствовать свою семью - уж, по крайней мере, маму, - и ввёл бы её в круг этих людей, собранных здесь ради исцеления и назидания, в круг своих учеников, - как бы это сделали мы, и сказали: “Вот моя мама - любите её, цените её.” И мама бы преисполнилась гордости за своего сына, - и всё бы было по-человечески. Всё было бы так понятно и семейственно, - но Он так не сделал. Он их отверг. Он на них не отреагировал и даже не попытался извиниться, Он просто их отверг: “Я их не знаю, кто там стоит - понятия не имею. Мне нет до них дела, потому что только те, кто слышат и исполняют слово Божие, - показав при этом на учеников, - и есть Мои братья, Мои сёстры, Моя Матерь и Мои родственники. Только те, которые здесь сидят, только те, которые слушают Меня, те кто исполняют Моё слово, - те и есть Моя родня, и Я с ними, как с подлинной роднёй, провожу Свою жизнь. А те, кто не слушают Меня, - не Моя родня, Я их не знаю.”
Это очень больно. Мы ведь - не Христос, мы обычные люди. Мы привязаны к своим родным, и то, что Он так говорит об этом, для нас болезненно всегда, - потому мы и не замечаем этих слов. Вот, апостолы Его спрашивают, и Он говорит: “Истинно говорю вам: кто оставит дом свой и семью, и детей ради Меня, тот получит гораздо больше.” И ещё говорит: “Я не мир принёс на землю, но меч, чтобы разделить родню от родни.” Он не говорит: отделить верующих от неверующих, - Он говорит, что разделение пройдёт через семью, и внутри семьи одни останутся на стороне Христа, а другие - против Христа. Но мы этого не слышим, потому что нам очень больно. Он говорит: “Кто любит отца или мать, жену или детей более Меня, не достоин Меня, у него нет надежды быть со Мной. То есть, Он наступает на самые важные, на самые глубокие человеческие чувства и не стыдится об этом говорить, тем более - иудеям, для которых семья была чрезвычайно важна, как и вообще для всякого древнего народа, - а особенно для иудеев, для которых семья была всё.
Но Он говорит это не только иудеям, он говорит это всем верующим в Него людям: да, будет больно, но деваться некуда, потому что разделение проходит, как опять-таки говорит Христос, - до разделения состава и мозгов. Оно, как обоюдоострый меч, вонзается в сердце, и ничего с этим сделать нельзя - и говорить об этом неудобно. Конечно, будь здесь монах, он бы легко об этом говорил. Но всякому священнику, у которого есть семья, говорить об этом трудно, потому что и у него есть дети и мать, и отец, и жена, и любимые друзья, - он так же, как все люди, есть часть этого мира. Но невозможно умолчать, невозможно скрыть слово Божие, и мы должны об этом знать.
И вот, представим себе ситуацию, - простую, даже сказочную историю: вы пришли всей своей семьёй на Страшный Суд, - пришли и ждём решения Суда. Вот, Христос выходит и говорит: “Вот ты - (скажем, отец) - идёшь в рай, а вы, все остальные, - идёте в ад.” Естественно, перед нашими глазами происходит душераздирающая картина: как так? Плачут, обнимаются, прощаются навеки; отец весь в слезах, уревелся: “На кой мне сдался Твой рай, если там не будет семьи!” Ведь такая картина представляется?
...
Продолжение - в первом комментарии к этому видео.
Автор: Константин Корепанов
Оператор: Сергей Комаров
Текстовая запись: Елена Плотникова.
#оКонстантинКорепанов
Продолжение текстовой записи проповеди (начало - в описании к этому видео, окончание - в следующем комментарии): "Продолжая слова Ивана Карамазова, расширяя их до пространства семьи, каждый скажет так, - и этим навсегда закроет для себя врата рая, естественно, и пойдёт туда, куда пойдёт семья (но как это высоко и как это благородно!), - не бросив свою семью ради какого-то непонятного Бога, ради “какого-то” Христа, - остался им верен, прямо в духе всех “семейных ценностей”, любви человеческой, - и пошёл туда. Вот что нам рисуется, вот что отвечает нашим чаяниям. Конечно, в ад нам не очень хочется, но мы утешаем себя: “Да ничего, если семья будет рядом, то и там как-нибудь проживём! Здесь-то жили - чем же там хуже? Проживём как-нибудь и там! Лишь бы семья была рядом!”
Я не лукавлю - каждый думает так. У каждого эта картинка - только такая. Но Христос предупреждает: да, она такая и будет, только без пафоса и благородства. Да, такая она и будет; поэтому если вы любите семью больше, чем Меня, вы ничего не сможете сделать, у вас ничего не получится. Вы можете и не начинать: живите, дорожите своей семьёй, - и с вас довольно; по крайней мере, здесь проживёте в мире и гармонии и любви.
На самом деле, всё не так. На самом деле, человек, который возлюбил Христа, даже не усомнится в разделении семьи. Ни малейшая жилка, ни малейший кусочек сердца даже не шевельнётся у него в груди, потому что он не просто служит своему Богу, - он Его любит. Любит больше всего на свете, и, как любящий своего Бога, он знает, что если остальная его семья не может спастись, - значит, они ненавидят Того, Кого он любит. Они ненавидят Того, Кто дал им жизнь, они ненавидят Того, Кто умер за них, они ненавидят сам Источник Жизни. Они ненавидят Жизнь - и, в том числе, и его, их родственника, потому что как они могут любить любящего Того, Кого они ненавидят? Они отвергают все начала жизни и не могут любить никого вообще, потому что любящий другого рождён от Бога. Если они отвергли Бога, любви в них нет, и семьи нет, и ничего у них нет в душе, кроме смерти. Это - пустота; людей нет, сыновей нет, дочерей нет, нет жены, нет мужа; нет матери и отца - есть только форма существования смерти, форма существования зла.
И человек спасающийся это знает, и поэтому он не сомневается, что если эти люди не могут спастись, - значит, они уже давно умерли, не телом, а сердцем, объятым злобой и тьмой.
Это здесь можно тьму своего сердца каким-то образом прикрыть, затушевать, замазать и лицемерить всю жизнь, - но на Суде всё, что у тебя находится в глубинах сердца, станет явным; если там смерть, зло и ненависть, то это уже не спрячешь. И никакой семьи нет, потому что семья - это общность, а общность - там, где люди любят друг друга, соединяясь в любви с другими; а там, где ненависть - там нет семьи. И потому любящий Христа давно это знает: он это понял и это прошёл, - прошёл при жизни, и теперь до смерти, во время Страшного Суда для него нет никакого выбора: он давно всё выбрал; он выбрал жизнь и любовь и знает, что всё, что́ хочет жить, и хочет любить, войдёт в Царство Божие. Туда не войдёт только то, что любить не хочет, только то, что ненавидит жизнь, - только те, кто возлюбили смерть, зло и ненависть.
Это здесь все слова бессмысленны. Они давно потеряли смысл из-за частого их употребления. Там всё станет предельно конкретно. Любовь будет как алмаз, как отточенный меч, и если её нет, то это будет очевидно, и никакими словозаменителями это не спрячешь. Но чтобы это случилось, мы учимся этому здесь. Мы учимся любить Христа больше, чем свою семью. Мы учимся собираться здесь, в Церкви, и здесь обретать себе матерей и отцов, детей - сыновей и дочерей, братьев и сестёр. Мы здесь встраиваемся в новую семью; если мы здесь её не обрели, то это серьёзный симптом: а любим ли мы Христа? Или мы пришли сюда только для того, чтобы выпросить у Него что-то, для того, чтобы там, в нашем жилье, нашей семье, нашим родственникам было хорошо, - или мы действительно познали здесь Христа и здесь обрели новую семью? И это - вопрос практический, не праздный: потому мы не можем никого спасти, потому мы не можем никому помочь из наших близких, из нашей родни, что мы зависли между Церковью и между семьёй. Мы и не в семье, потому что мы сбегаем в храм периодически и что-то там вечерами шепчем на молитве; и не с Богом, потому что, на самом деле, все наши помышления - о том, что происходит дома, о том, - как там муж, как жена, как дети - а ко Христу-то мы не пришли, Ему не доверились, с Ним не начали жить, Его воля для нас не стала единственным определяющим законом. И потому мы не можем помочь, - не потому, что наши дети глухи к Слову Божьему, не потому, что они никогда не примут Слова спасения, - а потому что мы ничего им не несём. Мы не несём им Слова Божьего, мы не несём в груди теплоты нашего согретого Христом сердца. Мы не можем ничего им дать, кроме слов вразумления, назидания, укоров, обличений, злословия и неприязни. Потому что мы, как подлинные маргиналы, в Церковь не вошли и из семьи вышли; мы ни там не находимся, ни там; мы ни холодны, ни горячи - мы теплохладны. Поэтому мы ничего не можем сделать для тех, кто в нашей семье".
окончание - в следующем комментарии
Окончание текстовой записи проповеди (начало - в описании к этому видео и в предыдущем комментарии): "А почему? Потому что мы боимся прилепиться ко Христу. Мы боимся возлюбить Его всем своим сердцем. Мы боимся, что он, Его слово станет для нас всем: а как же семья - что с ней будет? И поэтому мыслями мы в семье, а телом - в храме, и ничего не достигаем.
Был такой замечательный епископ, архиерей Русской Православной Церкви, который вспоминал подобный эпизод своей жизни, - митрополит Антоний Сурожский. Он тоже сначала захотел стать христианином, а потом захотел стать монахом. У него была семья в эмиграции; он сам эмигрант, и была там мама и сестра, - в чужом городе, в чужой стране, без средств к существованию, и он - единственный кормилец; и он беспокоился о них, но и монахом он хочет стать. И вот, приходит он к своему духовнику и говорит: “Я не могу, я очень хочу стать монахом, но и чтобы сестра и мама не бедствовали.” Тот отвечает: “Так иди и корми свою семью - при чём здесь монашество?” “Нет, я люблю Христа и хочу быть с Ним.” “Ну тогда оставь семью. Оставь семью и иди за Христом!” “Но как? Я не могу оставить семью и идти за Христом, потому что ведь она без меня погибнет!” “Ну, тогда иди, живи в семье! Кто тебе мешает? Корми семью: содержи маму, содержи сестру, когда-нибудь, может быть, они встанут на ноги или упокоятся - и тогда ты станешь монахом. Зачем тебе лицемерить? Или этим занимайся, или тем, - но не пытайся на двух стульях усидеть и за двумя зайцами гнаться!” И вот, долго они с этим возились, и он, тогда ещё не митрополит, а обыкновенный человек, долго не понимал: как это можно быть со Христом, когда у тебя семья? Он долго боролся, молился и помнил о том, что перед ним целая плеяда святых это делала. Он понял, что все они прошли через отречение; он читал Евангелие, - а в Евангелии много слов об этом, в том числе “кто любит отца своего и мать больше Христа, не достоин Христа”. И вот, в конце концов, однажды он приходит к своему духовнику с сумкой с вещами: “Я пришёл. Больше к семье не вернусь.” Расположился тут, - а духовник говорит: “Забирай вещи, возвращайся к сестре и маме и заботься о них!” “Как же - ты же сказал мне от них отречься?” “Ты и отрёкся. Теперь ты будешь заботиться о них, не имея к ним привязанности, пристрастия. Прими их, как первое послушание от Бога, и служи им, как будто тебе это послушание дал Бог. Это твоё первое монашеское послушание.” И он вернулся домой, - но в сердце его прошло отречение; он вырвал их из сердца и взглянул на них по-другому - не как на свою маму и на свою сестру, а как на двух дочерей Божьих, которых Бог дал ему на попечение.
И мы все должны, и проходим, - по существу, Господь нас проводит через эти отречения тогда, когда мы крестим наших детей: ведь мы же их бросаем в пасть гроба, погружая в купель; мы их хороним вместе со Христом; мы убиваем в себе, как Авраам, привязанность к ним, чтобы, когда они выйдут из купели, принять их как дочь Божью или сына Божьего, а не как ребёнка, к которому ты привязан и чьи прихоти ты будешь исполнять. Ты отрёкся от них в день крещения и принимаешь их как послушание от Бога.
Также, когда мы сочетаемся браком и венчаемся в церкви, мы тоже проходим через это отречение, - понимая, что теперь брак наш - не только удовольствие друг от друга, а мы идём, взявшись за руки, как супруги, в одной упряжке, тянем тягло Божьего дела; на нас повешено ярмо, нам дали плуг, и Бог сказал: “Идите и пашите! Вдвоём легче, чем одному. Если один падёт - пусть пашет другой, но вы будете пахать и идти, пока Я не заберу вас. Это не ваше дело, а дело, вам порученное. Вы даны друг другу, чтобы не ослабеть в пути, чтобы вдвоём суметь сделать то, что нужно сделать.
И так каждую жизнь, перед Евхаристией или перед Елеосвящением, перед Священством, перед Крещением, Миропомазанием, браком - перед любым Таинством человек отрекается от мира, он ставит приоритетом любовь ко Христу. Он всем сердцем устремляется ко Христу, и у него отмирают все привязанности, - он их убивает, отсекает от себя - не для того, чтобы жить в своё удовольствие, а чтобы вернуться к этим людям, уже не имея пристрастия к ним, - а посвятив себя Христу и служа им ради Христа, как детям Божьим.
И тогда человек, имея в себе любовь к этим людям, может не отчаиваться, когда человек уходит на страну далече, может не гордиться, когда у человека успех, может не отчаиваться, когда человек не может ничего сделать, он не укоряет, не злословит, а воистину всему верит, на всё надеется, всё переносит, потому что в сердце у него живёт уже не простая человеческая привязанность, а живёт Христос со Своей любовью ко всем этим людям, к которым я послан. Аминь.
Батюшка Константин, спаси Господи за сильную проповедь! Помогай нам Христос возлюбить Его больше всех. Аминь.
Как всегда сильнейшая проповедь!!!Спаси Вас, Господи, о.Константин.Низкий поклон за Ваши труды и Божьей помощи на все доброе и полезное!!!!
❤❤❤
Спаси Господи, дорогой батюшка Константин.
Спасибо, батюшка! Храни Вас Господь!
Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, спаси и сохрани меня грешного, всех моих родственников и предков по обеим линиям на сколько можно молиться, нашу многонациональную страну Россию, наш народ, Православный мир, братские Славянские народы.
Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помоги нашей многонациональной стране России, нашему народу, Православному миру, нашему Президенту, нашему Патриарху, вооруженным силам России, солдатам и офицерам в уменьшении мирового зла, но и про своё внутри нас находящееся зло чтоб мы не забывали в каждом из нас и во мне тоже.
И чтоб мы призывая Тебя Боже в помощь исправляли свои ошибки.
Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, спаси и сохрани вас всех мои дорогие и меня грешного, недостойного.
Но да будет Твоя воля Господи!!!
Аминь.
Спасибо Отец Константин!что Вашим авторитетом, не отправляете молодых людей на войну,,,,как делают другие служители Святой Церкви,так больно,
Cлава Богу за всех и за все!
Спаси Господи!!!
Потрясающе
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй и спаси нас грешных! Господи, Тебе всё ведомо. Сотвори со мной и близкими моими како изволишь. Спаси Христос, батюшка Константин!
Спасибо
❤❤❤
❤❤❤
❤❤❤