Морозные зеркала . Мороз рассыпался по полю, как белоснежно-рыхлый сор, икру земли осыпал солью. В такт шелушится гладь озёр, как зеркала златисто-медны. Блестят в закате бронзой льды. Кудрявит холод яркоцветно проталины и смерзь воды, что так по верху леденится алмазной коркой с серебром. Зимы дыханье чуть ветрится, сковав раздолье за бугром. КрошИтся снег на крыши, жерди, промеж застывших чёрных вен ветвей, - всё ищет повод к смерти зима, познав исход измен. Но, несмотря, на стынь и вьюгу, что так шлифует сей трельяж, меняет вновь хозяек кругом, смешит их лик, сведя на шарж. И вот луна глядится, гладит сухой, белёсый цвет стекла... Хрусталь волшебнейший расплавит живое солнце в свете дня. Потом, любуясь, влажно-мокрым холстом, румянясь докрасна, то крася волны в злать и охру, весь свой портрет узрит весна...
Я СИЛНО ЗАПОЛЕЛА. ПОЛ ГОЛОВЫ. . . .И ТАТ ТИЦУ ЛУДЕЙ. КОТОРЫХ ЗНАЮ. . . А ШТО ТАЧШЕ ЗАЩИЛА.... И КОГДА СЛУШАЮ . . .ПОЯ ГОЛОВА БУМАЕТ.
С.Н.А.
Морозные зеркала
.
Мороз рассыпался по полю,
как белоснежно-рыхлый сор,
икру земли осыпал солью.
В такт шелушится гладь озёр,
как зеркала златисто-медны.
Блестят в закате бронзой льды.
Кудрявит холод яркоцветно
проталины и смерзь воды,
что так по верху леденится
алмазной коркой с серебром.
Зимы дыханье чуть ветрится,
сковав раздолье за бугром.
КрошИтся снег на крыши, жерди,
промеж застывших чёрных вен
ветвей, - всё ищет повод к смерти
зима, познав исход измен.
Но, несмотря, на стынь и вьюгу,
что так шлифует сей трельяж,
меняет вновь хозяек кругом,
смешит их лик, сведя на шарж.
И вот луна глядится, гладит
сухой, белёсый цвет стекла...
Хрусталь волшебнейший расплавит
живое солнце в свете дня.
Потом, любуясь, влажно-мокрым
холстом, румянясь докрасна,
то крася волны в злать и охру,
весь свой портрет узрит весна...