Господин из Сан - Франциско Рассказ Бунин Аудиокнига
HTML-код
- Опубликовано: 31 дек 2021
- Рассказ Ивана Бунина «Господин из Сан-Франциско», несмотря на то, что написан почти сто лет назад, он и сегодня является остро актуальным. Писатель не просто показывает то, насколько бездушным является буржуазное общество. В рассказе можно увидеть то, как легко и быстро смерть уравнивает всех, независимо от положения в обществе, достатка, возраста и заслуг. А современный слушатель аудиокниги может обратить внимание на то, как тонко показан человек. Человек без имени, который рассматривается не как личность, а исключительно, как потребитель и источник прибыли.
***********************************
Помощь в написании курсовых, дипломных и других студенческих работ bit.ly/2Zxof0Z
Photoshop с нуля 2021 w.cscore.ru/alexchan/disc389
Твоя финансовая свобода bit.ly/3oN3Xeg
*****************************************
Дети подземелья. Повесть. Короленко. Аудиокниги • Дети подземелья. Повес...
Бедность не порок. Пьеса. Островский. Аудиокниги • Бедность не порок. Пье...
Чаша жизни. Рассказ. Бунин. Аудиокнига • Чаша жизни. Рассказ. Б...
Чистый понедельник. Рассказ. Бунин. Аудиокнига • Чистый понедельник. Ра...
В овраге. Повесть. Чехов. Аудиокнига • В овраге. Повесть. Чех...
*****************************************
///
#аудиокнига #аудиокниги #аудиокнигионлайн #аудиокнигислушать #аудиокнигислушатьонлайн #аудиокнигибесплатно #аудиокнигаклассика #аудио_книги #аудио_книги_русской_классики
**********************************************
Сайт bibe.ru
Человек часто мечтает о том, что не идёт на пользу. Это путешествие убило Господина из Сан-Франциско, который запланировал такой тяжёлый вояж вокруг Света...
Благодарю чтеца, а Бунин СУПЕР!
Гениальный БУНИН !
Великолепный чтец !
Бунин называл себя "последний классик". На мой взгляд, это действительно так. Спасибо за прочтение
Бунин прекрасен в своих произведениях и на все времена,как прост его язык без напыщенности, слушая этот рассказ,как будто ты сам плывёшь на этом лайнере,описание природы просто классика; все его произведения очень кинематографичны и просто просятся на экран.Москва
Потрясающее произведение. Если принять корабль как символ нашей жизни, рассказ принимает совсем иную глубину и измерение. Очень евангельская история.
Хорошее чтение, спасибо! Какой язык у Бунина! Великий стилист!
Да, человек предполагает, а Бог располагает. Такая суетная жизнь, любой миг может стать последним. Интересно, связана ли всё же эта внезапная смерть с тем, что он прочёл в газете?
Приятный тембр голоса. Грамотное прочтение. Спасибо за доставленное удовольствие.
Благодарю вас за прочтение этого рассказа, описание природы выше всех похвал, интересная история, да, надо жить как в последний день, а на Капри. я была 13 лет назад, понравился простой и красивый народ, живут скромно. Спасибо вам огромное за воспоминания. ❤❤❤
Класс 👍 классика на все времена. Как бриллиант, как жемчужина. Чтец очаровательный. Спасибо за труд!
ТАК, НИ О ЧЁМ. БРЕННОСТЬ, СУЕТА, ПУСТОТА НИЧКОМНОЙ ЖИЗНИ. ПУТЕШЕСТВИЯ, СМОТРИНЫ, НИЧЕГО ДЛЯ УГЛУБЛЕНИЯ СЕБЯ НЕ ДАЮТ. ВЫБРОШЕННОЕ ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ.
@@user-zj9id9ue1w Кому как. Мне, например, нравится не вся классическая литература.. Кому-то нравится она до безумия, а кто-то, как и вы - терпеть её не может)
@@user-zj9id9ue1wВот обо всем этом и написал. А вы говорите "ни о чем". И написал прекрасно: сколько сравнений и метафор, какая интересная подача "главного героя" --- не люблю Бунина, но тут ... снимаю шляпу.
И ещё. Пишется "никчЕмный" .
Как же хочется пару лет попутешествовать на лайнере по морям и океанам😊 Но делать это надо в молодости.
Не обязательно, но обязательно не откладывать то, чего хочешь. Очень смело со стороны человека брать на себя ответственность сначала работать, а потом когда-нибудь наслаждаться жизнью
«Но делать это надо в молодости»
Вы совершенно ничего не поняли из этого произведения.
Шедевр. А чтец усиливает обаяние произведения
Я мало читала Бунина, хотя книги дома есть. Теперь прочту, спасибо!
Спасибо.❤❤❤
Большое спасибо!
ТАК, НИ О ЧЁМ. БРЕННОСТЬ, СУЕТА, ПУСТОТА НИЧКОМНОЙ ЖИЗНИ. ПУТЕШЕСТВИЯ, СМОТРИНЫ, НИЧЕГО ДЛЯ УГЛУБЛЕНИЯ СЕБЯ НЕ ДАЮТ. ВЫБРОШЕННОЕ ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ.
👏🏻👏🏻👏🏻
спасибо большое)
Спасибо🎉
Благлдарю❤
Господин из Сан-Франциско - имени его ни в Неаполе, ни на Капри никто не запомнил - ехал в Старый Свет на целых два года, с женой и дочерью, единственно ради развлечения.
Он был твердо уверен, что имеет полное право на отдых, на удовольствия, на путешествие во всех отношениях отличное. Для такой уверенности у него был тот довод, что, во-первых, он был богат, а во-вторых, только что приступал к жизни, несмотря на свои пятьдесят восемь лет. До этой поры он не жил, а лишь существовал, правда, очень недурно, но все же возлагая все надежды на будущее. Он работал не покладая рук, - китайцы, которых он выписывал к себе на работы целыми тысячами, хорошо знали, что это значит! - и наконец увидел, что сделано уже много, что он почти сравнялся с теми, кого некогда взял себе за образец, и решил передохнуть. Люди, к которым принадлежал он, имели обычай начинать наслаждение жизнью с поездки в Европу, в Индию, в Египет. Положил и он поступить так же. Конечно, он хотел вознаградить за годы труда прежде всего себя; однако рад был и за жену с дочерью. Жена его никогда не отличалась особой впечатлительностью, но ведь все пожилые американки страстные путешественницы. А что до дочери, девушки на возрасте и слегка болезненной, то для нее путешествие было прямо необходимо: не говоря уже о пользе для здоровья, разве не бывает в путешествиях счастливых встреч? Тут иной раз сидишь за столом и рассматриваешь фрески рядом с миллиардером.
Маршрут был выработан господином из Сан-Франциско обширный. В декабре и январе он надеялся наслаждаться солнцем Южной Италии, памятниками древности, тарантеллой, серенадами бродячих певцов и тем, что люди в его годы чувствуют особенно тонко, - любовью молоденьких неаполитанок, пусть даже и не совсем бескорыстной; карнавал он думал провести в Ницце, в Монте-Карло, куда в эту пору стекается самое отборное общество, где одни с азартом предаются автомобильным и парусным гонкам, другие рулетке, третьи тому, что принято называть флиртом, а четвертые - стрельбе в голубей, которые очень красиво взвиваются из садков над изумрудным газоном, на фоне моря цвета незабудок, и тотчас же стукаются белыми комочками о землю; начало марта он хотел посвятить Флоренции, к страстям господним приехать в Рим, чтобы слушать там Miserere; 1 входили в его планы и Венеция, и Париж, и бой быков в Севилье, и купанье на английских островах, и Афины, и Константинополь, и Палестина, и Египет, и даже Япония, - разумеется, уже на обратном пути... И все пошло сперва прекрасно.
Был конец ноября, до самого Гибралтара пришлось плыть то в ледяной мгле, то среди бури с мокрым снегом; но плыли вполне благополучно. Пассажиров было много, пароход - знаменитая «Атлантида» - был похож на громадный отель со всеми удобствами, - с ночным баром, с восточными банями, с собственной газетой, - и жизнь на нем протекала весьма размеренно: вставали рано, при трубных звуках, резко раздававшихся по коридорам еще в тот сумрачный час, когда так медленно и неприветливо светало над серо-зеленой водяной пустыней, тяжело волновавшейся в тумане; накинув фланелевые пижамы, пили кофе, шоколад, какао; затем садились в ванны, делали гимнастику, возбуждая аппетит и хорошее самочувствие, совершали дневные туалеты и шли к первому завтраку; до одиннадцати часов полагалось бодро гулять по палубам, дыша холодной свежестью океана, или играть в шеффльборд и другие игры для нового возбуждения аппетита, а в одиннадцать - подкрепляться бутербродами с бульоном; подкрепившись, с удовольствием читали газету и спокойно ждали второго завтрака, еще более питательного и разнообразного, чем первый; следующие два часа посвящались отдыху; все палубы были заставлены тогда длинными камышовыми креслами, на которых путешественники лежали, укрывшись пледами, глядя на облачное небо и на пенистые бугры, мелькавшие за бортом, или сладко задремывая; в пятом часу их, освеженных и повеселевших, поили крепким душистым чаем с печеньями; в семь повещали трубными сигналами о том, что составляло главнейшую цель всего этого существования, венец его... И тут господин из Сан-Франциско спешил в свою богатую кабину - одеваться.
По вечерам этажи «Атлантиды» зияли во мраке огненными несметными глазами, и великое множество слуг работало в поварских, судомойнях и винных подвалах. Океан, ходивший за стенами, был страшен, но о нем не думали, твердо веря во власть над ним командира, рыжего человека чудовищной величины и грузности, всегда как бы сонного, похожего в своем мундире с широкими золотыми нашивками на огромного идола и очень редко появлявшегося на люди из своих таинственных покоев; на баке поминутно взвывала с адской мрачностью и взвизгивала с неистовой злобой, сирена, но немногие из обедающих слышали сирену - ее заглушали звуки прекрасного струнного оркестра, изысканно и неустанно игравшего в двухсветной зале, празднично залитой огнями, переполненной декольтированными дамами и мужчинами во фраках и смокингах, стройными лакеями и почтительными метрдотелями, среди которых один, тот, что принимал заказы только на вина, ходил даже с цепью на шее, как лорд-мэр.
Смокинг и крахмальное белье очень молодили господина из Сан-Франциско. Сухой, невысокий, неладно скроенный, но крепко сшитый, он сидел в золотисто-жемчужном сиянии этого чертога за бутылкой вина, за бокалами и бокальчиками тончайшего стекла, за кудрявым букетом гиацинтов. Нечто монгольское было в его желтоватом лице с подстриженными серебряными усами, золотыми пломбами блестели его крупные зубы, старой слоновой костью - крепкая лысая голова. Богато, но по годам была одета его жена, женщина крупная, широкая и спокойная; сложно, но легко и прозрачно, с невинной откровенностью - дочь, высокая, тонкая, с великолепными волосами, прелестно убранными, с ароматическим от фиалковых лепешечек дыханием и с нежнейшими розовыми прыщиками возле губ и между лопаток, чуть припудренных... Обед длился больше часа, а после обеда открывались в бальной зале танцы, во время которых мужчины, - в том числе, конечно, и господин из Сан-Франциско, - задрав ноги, до малиновой красноты лиц накуривались гаванскими сигарами и напивались ликерами в баре, где служили негры в красных камзолах, с белками, похожими на облупленные крутые яйца. Океан с гулом ходил за стеной черными горами, вьюга крепко свистала в отяжелевших снастях, пароход весь дрожал, одолевая и ее, и эти горы, - точно плугом разваливая на стороны их зыбкие, то и дело вскипавшие и высоко взвивавшиеся пенистыми хвостами громады, - в смертной тоске стенала удушаемая туманом сирена, мерзли от стужи и шалели от непосильного напряжения внимания вахтенные на своей вышке, мрачным и знойным недрам преисподней, ее последнему, девятому кругу была подобна подводная утроба парохода, - та, где глухо гоготали исполинские топки, пожиравшие своими раскаленными зевами груды каменного угля, с грохотом ввергаемого в них облитыми едким, грязным потом и по пояс голыми людьми, багровыми от пламени; а тут, в баре, беззаботно закидывали ноги на ручки кресел, цедили коньяк и ликеры, плавали в волнах пряного дыма, в танцевальной зале все сияло и изливало свет, тепло и радость, пары то крутились в вальсах, то изгибались в танго - и музыка настойчиво, в сладостно-бесстыдной печали молила все об одном, все о том же... Был среди этой блестящей толпы некий великий богач, бритый, длинный, в старомодном фраке, был знаменитый испанский писатель, была всесветная красавица, была изящная влюбленная пара, за которой все с любопытством следили и которая не скрывала своего счастья: он танцевал только с ней, и все выходило у них так тонко, очаровательно, что только один командир знал, что эта пара нанята Ллойдом играть в любовь за хорошие деньги и уже давно плавает то на одном, то на другом корабле.
В Гибралтаре всех обрадовало солнце, было похоже на раннюю весну; на борту «Атлантиды» появился новый пассажир, возбудивший к себе общий интерес, - наследный принц одного азиатского государства, путешествующий инкогнито, человек маленький, весь деревянный, широколицый, узкоглазый, в золотых очках, слегка неприятный - тем, что крупные усы сквозили у него как у мертвого, в общем же милый, простой и скромный. В Средиземном море шла крупная и цветистая, как хвост павлина, волна, которую, при ярком блеске и совершенно чистом небе, развела весело и бешено летевшая навстречу трамонтана... Потом, на вторые сутки, небо стало бледнеть, горизонт затуманился: близилась земля, показались Иския, Капри, в бинокль уже виден был кусками сахара насыпанный у подножия чего-то сизого Неаполь... Многие леди и джентльмены уже надели легкие, мехом вверх шубки; безответные, всегда шепотом говорящие бои-китайцы, кривоногие подростки со смоляными косами до пят и с девичьими густыми ресницами, исподволь вытаскивали к лестницам пледы, трости, чемоданы, несессеры... Дочь господина из Сан-Франциско стояла на палубе рядом с принцем, вчера вечером, по счастливой случайности, представленным ей, и делала вид, что пристально смотрит вдаль, куда он указывал ей, что-то объясняя, что-то торопливо и негромко рассказывая; он по росту казался среди других мальчиком, он был совсем не хорош собой и странен, - очки, котелок, английское пальто, а волосы редких усов точно конские, смуглая тонкая кожа на плоском лице точно натянута и как будто слегка лакирована, - но девушка слушала его и от волнения не понимала, что он ей говорит; сердце ее билось от непонятного восторга перед ним: все, все в нем было не такое, как у прочих, - его сухие руки, его чистая кожа, под которой текла древняя царская кровь; даже его европейская, совсем простая, но как будто особенно опрятная одежда таили в себе неизъяснимое очарование. А сам господин из Сан-Франциско, в серых гетрах на ботинках, все поглядывал на стоявшую возле него знаменитую красавицу, высокую, удивительного сложения блондинку с разрисованными по последней парижской моде глазами, державшую на серебряной цепочке крохотную, гнутую, облезлую собачку и все разговаривавшую с нею. И дочь, в какой-то смутной неловкости, старалась не замечать его.
Он был довольно щедр в пути и потому вполне верил в заботливость всех тех, что кормили и поили его, с утра до вечера служили ему, предупреждая его малейшее желание, охраняли его чистоту и покой, таскали его вещи, звали для него носильщиков, доставляли его сундуки в гостиницы. Так было всюду, так было в плавании, так должно было быть и в Неаполе. Неаполь рос и приближался; музыканты, блестя медью духовых инструментов, уже столпились на палубе и вдруг оглушили всех торжествующими звуками марша, гигант-командир, в парадной форме, появился на своих мостках и, как милостивый языческий бог, приветственно помотал рукой пассажирам. А когда «Атлантида» вошла наконец в гавань, привалила к набережной своей многоэтажной громадой, усеянной людьми, и загрохотали сходни, - сколько портье и их помощников в картузах с золотыми галунами, сколько всяких комиссионеров, свистунов мальчишек и здоровенных оборванцев с пачками цветных открыток в руках кинулось к нему навстречу с предложением услуг! И он ухмылялся этим оборванцам, идя к автомобилю того самого отеля, где мог остановиться и принц, и спокойно говорил сквозь зубы то по-английски, то по-итальянски:
- Go away! 2 Via! 3
Жизнь в Неаполе тотчас же потекла по заведенному порядку: рано утром - завтрак в сумрачной столовой, облачное, мало обещающее небо и толпа гидов у дверей вестибюля; потом первые улыбки теплого розоватого солнца, вид с высоко висящего балкона на Везувий, до подножия окутанный сияющими утренними парами, на серебристо-жемчужную рябь залива и тонкий очерк Капри на горизонте, на бегущих внизу, по набережной, крохотных осликов в двуколках и на отряды мелких солдатиков, шагающих куда-то с бодрой и вызывающей музыкой; потом - выход к автомобилю и медленное движение по людным узким и сырым коридорам улиц, среди высоких, многооконных домов, осмотр мертвенно-чистых и ровно, приятно, но скучно, точно снегом, освещенных музеев или холодных, пахнущих воском церквей, в которых повсюду одно и то же: величавый вход, закрытый тяжкой кожаной завесой, а внутри - огромная пустота, молчание, тихие огоньки семисвечника, краснеющие в глубине на престоле, убранном кружевами, одинокая старуха среди темных деревянных парт, скользкие гробовые плиты под ногами и чье-нибудь «Снятие со креста», непременно знаменитое; в час - второй завтрак на горе Сан-Мартино, куда съезжается к полудню немало людей самого первого сорта и где однажды дочери господина из Сан-Франциско чуть не сделалось дурно: ей показалось, что в зале сидит принц, хотя она уже знала из газет, что он в Риме; в пять - чай в отеле, в нарядном салоне, где так тепло от ковров и пылающих каминов; а там снова приготовления к обеду - снова мощный, властный гул гонга по всем этажам, снова вереницы, шуршащих по лестницам шелками и отражающихся в зеркалах декольтированных дам, Снова широко и гостеприимно открытый чертог столовой, и красные куртки музыкантов на эстраде, и черная толпа лакеев возле метрдотеля, с необыкновенным мастерством разливающего по тарелкам густой розовый суп... Обеды опять были так обильны и кушаньями, и винами, и минеральными водами, и сластями, и фруктами, что к одиннадцати часам вечера по всем номерам разносили горничные каучуковые пузыри с горячей водой для согревания желудков.
Однако декабрь «выдался» не совсем удачный: портье, когда с ними говорили о погоде, только виновато поднимали плечи, бормоча, что такого года они и не запомнят, хотя уже не первый год приходилось им бормотать это и ссылаться на то, что всюду происходит что-то ужасное: на Ривьере небывалые ливни и бури, в Афинах снег, Этна тоже вся занесена и по ночам светит, из Палермо туристы, спасаясь от стужи, разбегаются... Утреннее солнце каждый день обманывало: с полудня неизменно серело и начинал сеять дождь да все гуще и холоднее; тогда пальмы у подъезда отеля блестели жестью, город казался особенно грязным и тесным, музеи чересчур однообразными, сигарные окурки толстяков-извозчиков в резиновых, крыльями развевающихся по ветру накидках - нестерпимо вонючими, энергичное хлопанье их бичей над тонкошеими клячами явно фальшивым, обувь синьоров, разметающих трамвайные рельсы, ужасною, а женщины, шлепающие по грязи, под дождем с черными раскрытыми головами, - безобразно коротконогими; про сырость же и вонь гнилой рыбой от пенящегося у набережной моря и говорить нечего. Господин и госпожа из Сан-Франциско стали по утрам ссориться; дочь их то ходила бледная, с головной болью, то оживала, всем восхищалась и была тогда и мила, и прекрасна: прекрасны были те нежные, сложные чувства, что пробудила в ней встреча с некрасивым человеком, в котором текла необычная кровь, ибо ведь, в конце концов, и не важно, что именно пробуждает девичью душу, - деньги ли, слава ли, знатность ли рода... Все уверяли, что совсем не то в Сорренто, на Капри - там и теплей, и солнечней, и лимоны цветут, и нравы честнее, и вино натуральней. И вот семья из Сан-Франциско решила отправиться со всеми своими сундуками на Капри, с тем, чтобы, осмотрев его, походив по камням на месте дворцов Тиверия, побывав в сказочных пещерах Лазурного Грота и послушав абруццких волынщиков, целый месяц бродящих перед Рождеством по острову и поющих хвалы деве Марии, поселиться в Сорренто.
Гениально
ТАК, НИ О ЧЁМ. БРЕННОСТЬ, СУЕТА, ПУСТОТА НИЧКОМНОЙ ЖИЗНИ. ПУТЕШЕСТВИЯ, СМОТРИНЫ, НИЧЕГО ДЛЯ УГЛУБЛЕНИЯ СЕБЯ НЕ ДАЮТ. ВЫБРОШЕННОЕ ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ.
Спасибо
ТАК, НИ О ЧЁМ. БРЕННОСТЬ, СУЕТА, ПУСТОТА НИЧКОМНОЙ ЖИЗНИ. ПУТЕШЕСТВИЯ, СМОТРИНЫ, НИЧЕГО ДЛЯ УГЛУБЛЕНИЯ СЕБЯ НЕ ДАЮТ. ВЫБРОШЕННОЕ ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ.
@@user-zj9id9ue1w это вы к чему? Я написала спасибо за то, что мне надо было это очень быстро прочитать, а тут можно ускорить
Сказал гениальный шекспир. Что мир театр и мы актёры в нем. Но выступление не всегда удачно
Ленушка
..
Себе представляю простор Предмосковья,
сырую далёкость январской глуши,
фонарную темь, заоконные хлопья,
уютность жилища, звучанье души,
редчайшие рейсы карет и тачанок,
и цокот подков по осколкам дорог,
проталины люков, пустой полустанок,
и коврик, лизнувший намёрзший порог,
застывшие ниточки троп, электричеств,
нависших сосулек хрусталь, бахрому,
сохранность спокойствия, счастья, язычеств,
горенье лампады, что рушит всю тьму,
Ваш образ предсонный, сникающий в дрёме,
распущенный узел кофейной косы,
стоянье у берега лодок, парома,
что ждут приближенья живящей весны,
туманные тучи над городом Вашим,
прекрасную розовость девичьих щёк,
уста, что вдруг стали вкуснее и краше,
как только впитали лимонный чаёк,
неспящие звуки сыночка и дочек,
и дым, покидающий столбища труб,
коль слышу прошедший по ста проводочкам
Ваш бронзово-яблочный голос из губ!
ТАК, НИ О ЧЁМ. БРЕННОСТЬ, СУЕТА, ПУСТОТА НИЧКОМНОЙ ЖИЗНИ. ПУТЕШЕСТВИЯ, СМОТРИНЫ, НИЧЕГО ДЛЯ УГЛУБЛЕНИЯ СЕБЯ НЕ ДАЮТ. ВЫБРОШЕННОЕ ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ.
Бунина раньше не читал. Не знаю, дело в озвучке или в произведении, но очень тяжело было слушать, ставил на 0.75. Тяжело было следить за мыслью автора, представлять сцену. Каждое предложение как концентрат смысла. Пришлость довольно часто перематывать.
Что по содержанию - вспоминаются стихи современника:
Всё пройдёт, всё проходит когда-то,
Будет год, будет день, будет миг.
В одиночестве, в морге вчерашний господин из Сан-Франциско,
А теперь просто мертвый старик
Тонко)
😊😊😊
помоги пожалуйста, вопрос: "Зачем Бунину понадобился это вставной эпизод?"
жесткая реальность. с понтом приплыл, а в коробке уплыл.
Какое страшное заблуждение у человека о самом себе! Если бы писатель продолжил об этом господине из Сан Франциско, уже не о теле, а о душе, которая высвободилась из него, в контексте Евангелия, где описан подобный случай о богаче и Лазаре, то страшно представить дальнейшую участь этого господина!
Всем здоровья
По мне так скорогтворка.
Да,ушел смысл жизни от комментаторов,некоторых,правда.Бунин и Чехов -же чужины литературы и не русской ,а мировой.К счастью.И оба родом из Украины.
Не знаю как Чехов, а Бунин родом из Ельца.
Куда вы так бежите, кто вас гонит? Пожалуйста читайте медленнее. Учатесь у старых советских актёров!
Ну и литература.......
Бунин , замечательный !!! Но, вынуждена отказаться от прочтения !!! Приятный голос , но ...прочтение ужасное!!! Шестой класс, средней школы !!!
Прекрасное прочтение!
НАДО О СМЫСЛЕ ДУМАТЬ, А НЕ О ГОЛОСЕ. ТАК, НИ О ЧЁМ. БРЕННОСТЬ, СУЕТА, ПУСТОТА НИЧКОМНОЙ ЖИЗНИ. ПУТЕШЕСТВИЯ, СМОТРИНЫ, НИЧЕГО ДЛЯ УГЛУБЛЕНИЯ СЕБЯ НЕ ДАЮТ. ВЫБРОШЕННОЕ ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ.
@@user-hq2bx7kp1q ТАК, НИ О ЧЁМ. БРЕННОСТЬ, СУЕТА, ПУСТОТА НИЧКОМНОЙ ЖИЗНИ. ПУТЕШЕСТВИЯ, СМОТРИНЫ, НИЧЕГО ДЛЯ УГЛУБЛЕНИЯ СЕБЯ НЕ ДАЮТ. ВЫБРОШЕННОЕ ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ.
@@user-zj9id9ue1w походу какого-то коммуниста порвало
@@foggy3025 КОММУНИСТЫ С НАРОДОМ СТРАНУ СОЗДАЛИ, А ТЕПЕРЬ ЕЁ НЕТ.
Спасибо..
Некого даже послушать ! Данное чтение не воспринимается,, почему не Терновский читает?
ТАК, НИ О ЧЁМ. БРЕННОСТЬ, СУЕТА, ПУСТОТА НИЧКОМНОЙ ЖИЗНИ. ПУТЕШЕСТВИЯ, СМОТРИНЫ, НИЧЕГО ДЛЯ УГЛУБЛЕНИЯ СЕБЯ НЕ ДАЮТ. ВЫБРОШЕННОЕ ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ..
Деньги? За аудиокнигу на Ютуб?😂
@@user-sc2zz3zj7kмне кажется, автор комментария здесь говорил о смысле книги
Время и деньги, потраченные на путешествия. Я с этим не согласен, путешествия нужны и важны. Есть возможность посмотреть, как могут жить люди и лучше, и хуже. К сожалению, я путешествую только на Ютубе, но если бы у меня были средства на путешествия, я бы точно был уверен, что это не зря
Странно как-то звучит нанятые влюбленные.И много чего не понятного для нас было.Одно неизменно,высокомерие и чванливость американцев хоть раньше хоть сейчас.
Все богачи чванливые и высокомерные. Многие к тому же ещё и циничные. Это не зависит от национальности.
И за эту фигню дали Нобелевскую!Жуть.
За роман "Жизнь Арсеньева" получил
Только не в этом чтении, голос слабоват для такого произведения. Испортил такую вещь.