Официанточка . Вы - старогородская, верная маю, покрытая взглядами щедро и впрок. И я перед Вами рифмованно таю, втекая в вечерние таянья строк. Ваш нежноголосый поток разноцветен и радует русло, что выстлало путь. От этого легче живётся на свете и все разветвлённые мысли цветут. Вы нравитесь первопришедшему гостю, хмельному и сытому как никогда, что изобразил бы Вас и на берёсте, как точный художник, что метит в века. Теплеют волшебные ноты мотивов, звучащих под сводами каменных форм, и я созерцаю лучистое диво, что дарит весь час поэтический корм. С нахлынувшим чувством я не совладаю. И грех с ним бороться, стремиться отсечь. А в зале лучатся фонарные стаи, его освящая, стараясь разжечь. В густой вышине, в лунно-звёздном параде серебряный бисер и кремниевый шар. И я в полумгле ресторанной прохлады любуюсь на Вас, превращаясь в пожар!
Официанточка
.
Вы - старогородская, верная маю,
покрытая взглядами щедро и впрок.
И я перед Вами рифмованно таю,
втекая в вечерние таянья строк.
Ваш нежноголосый поток разноцветен
и радует русло, что выстлало путь.
От этого легче живётся на свете
и все разветвлённые мысли цветут.
Вы нравитесь первопришедшему гостю,
хмельному и сытому как никогда,
что изобразил бы Вас и на берёсте,
как точный художник, что метит в века.
Теплеют волшебные ноты мотивов,
звучащих под сводами каменных форм,
и я созерцаю лучистое диво,
что дарит весь час поэтический корм.
С нахлынувшим чувством я не совладаю.
И грех с ним бороться, стремиться отсечь.
А в зале лучатся фонарные стаи,
его освящая, стараясь разжечь.
В густой вышине, в лунно-звёздном параде
серебряный бисер и кремниевый шар.
И я в полумгле ресторанной прохлады
любуюсь на Вас, превращаясь в пожар!