Первый раз услышал стих Маяковского, прочитанный как надо. Как следует. Неописуемый восторг! От души благодарю Вас, Надежда! Низкий поклон. Часто пересматриваю, получая огромное удовольствие.
Хорошо ! Спасибо ! "Мой стих Т-Р-РУДОМ ГРРОМАДУ лет прорвет" - это прекрасно , но , мне кажется , в менее звучных строчках этого РРР не надо . Спасибо за обращение к творчеству Владимира Владимировича !
Слушайте, товарищи потомки, агитатора, горлана-главаря. Заглуша поэзии потоки, я шагну через лирические томики, как живой с живыми говоря. Я к вам приду в коммунистическое далеко не так, как песенно-есененный провитязь. Мой стих дойдет через хребты веков и через головы поэтов и правительств. Мой стих дойдет, но он дойдет не так,- не как стрела в амурно-лировой охоте, не как доходит к нумизмату стершийся пятак и не как свет умерших звезд доходит. Мой стих трудом громаду лет прорвет и явится весомо, грубо, зримо, как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима.
Они то учили не по Гегелю, потому как материя движется по диалектике. Но вот Ленин - по Гегелю и Марксу с Энгельсом. Так что мера между теорией и практикой нужна, а не "или-или".
Без Гегеля нельзя понять диалектику. До сих пор лучше никто не изложил. Да и наверное не изложит. Гегель - гений, который рождается раз в несколько столетий.
Владимир Владимирович Маяковский Википедия: Русский советский поэт. Футурист. Один из крупнейших поэтов XX века. Помимо поэзии, ярко проявил себя как драматург, киносценарист, кинорежиссёр, киноактёр, художник, редактор журналов «ЛЕФ», «Новый ЛЕФ». Родился: 19 июля 1893 г., Багдати, Кутаисская губерния, Российская империя Умер: 14 апреля 1930 г. (36 лет), Москва, СССР Партнёры: Вероника Полонская, Элли Джонс Дети: Патрисия Томпсон
Urban mosaic ... Пудель в помятой, обрызганной вате, будки с починкой ботинок, замков, стены хрущёвок в экземах, заплатах, стойки бетонно-древесных столбов, утренний ток проезжающих марок, хмурый котяра в ограде окна, дуги ворот, покосившихся арок, остов скамейки без спинки и дна, встречная тётка, что зрит не моргая, дряхлые виды былой соцстраны, клочья листвы на дороге иль с края, выбросы рвоты и сплёвы слюны, серые, шумные, мощные стройки, баба с кофейным стаканом в руке, тучные и рассыпные помойки, бороды, волосы на ветерке, пыльные улицы и тротуары, колкость чешуек на рамах в домах, жирно-худые и чуждые пары, старость с тележками, в странных делах, шорох песчинок в графитных ячейках, вьюжный сквозняк из-за тухлых углов, мыши в кустах, на порогах, в лазейках, броские стаи потрёпанных псов, грязные шубы заросших газонов, гнильный, трухлявый, обломанный пень, ждущие или идущие клоны взорам моим предстают каждый день...
Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем го*не, наших дней изучая потемки, вы, возможно, спросите и обо мне. И, возможно, скажет ваш ученый, кроя эрудицией вопросов рой, что жил-де такой певец кипяченой и ярый враг воды сырой. Профессор, снимите очки-велосипед! Я сам расскажу о времени и о себе. Я, ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный, ушел на фронт из барских садоводств поэзии - бабы капризной. Засадила садик мило, дочка, дачка, водь и гладь - сама садик я садила, сама буду поливать. Кто стихами льет из лейки, кто кропит, набравши в рот - кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки - кто их к черту разберет! Нет на прорву карантина - мандолинят из-под стен: «Тара-тина, тара-тина, т-эн-н…» Неважная честь, чтоб из этаких роз мои изваяния высились по скверам, где харкает туберкулез, где б*ядь с хулиганом да сифилис. И мне агитпроп в зубах навяз, и мне бы строчить романсы на вас,- доходней оно и прелестней. Но я себя смирял, становясь на горло собственной песне. Слушайте, товарищи потомки, агитатора, горлана-главаря. Заглуша поэзии потоки, я шагну через лирические томики, как живой с живыми говоря. Я к вам приду в коммунистическое далеко не так, как песенно-есененный провитязь. Мой стих дойдет через хребты веков и через головы поэтов и правительств. Мой стих дойдет, но он дойдет не так,- не как стрела в амурно-лировой охоте, не как доходит к нумизмату стершийся пятак и не как свет умерших звезд доходит. Мой стих трудом громаду лет прорвет и явится весомо, грубо, зримо, как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима. В курганах книг, похоронивших стих, железки строк случайно обнаруживая, вы с уважением ощупывайте их, как старое, но грозное оружие. Я ухо словом не привык ласкать; ушку девическому в завиточках волоска с полупохабщины не разалеться тронуту. Парадом развернув моих страниц войска, я прохожу по строчечному фронту. Стихи стоят свинцово-тяжело, готовые и к смерти и к бессмертной славе. Поэмы замерли, к жерлу прижав жерло нацеленных зияющих заглавий. Оружия любимейшего род, готовая рвануться в гике, застыла кавалерия острот, поднявши рифм отточенные пики. И все поверх зубов вооруженные войска, что двадцать лет в победах пролетали, до самого последнего листка я отдаю тебе, планеты пролетарий. Рабочего громады класса враг - он враг и мой, отъявленный и давний. Велели нам идти под красный флаг года труда и дни недоеданий. Мы открывали Маркса каждый том, как в доме собственном мы открываем ставни, но и без чтения мы разбирались в том, в каком идти, в каком сражаться стане. Мы диалектику учили не по Гегелю. Бряцанием боев она врывалась в стих, когда под пулями от нас буржуи бегали, как мы когда-то бегали от них. Пускай за гениями безутешною вдовой плетется слава в похоронном марше - умри, мой стих, умри, как рядовой, как безымянные на штурмах мерли наши! Мне наплевать на бронзы многопудье, мне наплевать на мраморную слизь. Сочтемся славою - ведь мы свои же люди,- пускай нам общим памятником будет построенный в боях социализм. Потомки, словарей проверьте поплавки: из Леты выплывут остатки слов таких, как «проституция», «туберкулез», «блокада». Для вас, которые здоровы и ловки, поэт вылизывал чахоткины плевки шершавым языком плаката. С хвостом годов я становлюсь подобием чудовищ ископаемо-хвостатых. Товарищ жизнь, давай быстрей протопаем, протопаем по пятилетке дней остаток. Мне и рубля не накопили строчки, краснодеревщики не слали мебель на дом. И кроме свежевымытой сорочки, скажу по совести, мне ничего не надо. Явившись в Це Ка Ка идущих светлых лет, над бандой поэтических рвачей и выжиг я подыму, как большевистский партбилет, все сто томов моих партийных книжек .
Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем говне, наших дней изучая потемки, вы, возможно, спросите и обо мне. И, возможно, скажет ваш ученый, кроя эрудицией вопросов рой, что жил-де такой певец кипяченой и ярый враг воды сырой. Профессор, снимите очки-велосипед! Я сам расскажу о времени и о себе. Я, ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный, ушел на фронт из барских садоводств поэзии - бабы капризной. Засадила садик мило, дочка, дачка, водь и гладь - сама садик я садила, сама буду поливать. Кто стихами льет из лейки, кто кропит, набравши в рот - кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки - кто их к черту разберет
Стихи... Не надо так надрываться (ни Маяковскому, ни вам). Так честно в камеру смотреть - многого не надо, и на разрыв аорты ни он один писать умел. (От его стиха ушки, действительно, не разалеются, только в трубочку свернутся). Для Брик машину (и все, что она хотела) он, конечно же, не покупал (кроме сорочки, ему ничего не надо). Ну и хорошо, что не надо. Че дальше не жил? Че на 1930-м году все закончилось, Владимир? P. S. "- По общим? - По личным." P. P. S. Еще один, готовый идти хоть до Ла-Манша, не дошел. P. P. P. S. Вот здесь, справа, думаю, у каждого ссылок на стихи Маяковского достаточно, актеры читают. ... А помните еще это - "не домой, не на суп, а к любимой в гости две морковинки несу за зеленый хвостик"... Еще одна разновидность опиоидов.
@@user-mk2up2ic4t Мы вовсе не интеллигентики. Мы пролетарии. Это, во-первых. Во-вторых, а суть в чем? В том, чтобы говорить правильно? Как правильно, знают все. Не все умеют.
Мэртвый кОмбат, критикуешь - предлагай. Напиши, прочитай, яви миру, получи критику... А потом высерайся в комментах, может твоё мнение, в такой подаче, тогда кто-то оценит. А так...
Слушайте, товарищи потомки, агитатора, горлана-главаря. Заглуша поэзии потоки, я шагну через лирические томики, как живой с живыми говоря. Я к вам приду в коммунистическое далеко не так, как песенно-есененный провитязь. Мой стих дойдет через хребты веков и через головы поэтов и правительств. Мой стих дойдет, но он дойдет не так,- не как стрела в амурно-лировой охоте, не как доходит к нумизмату стершийся пятак и не как свет умерших звезд доходит. Мой стих трудом громаду лет прорвет и явится весомо, грубо, зримо, как в наши дни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима. В курганах книг, похоронивших стих, железки строк случайно обнаруживая, вы с уважением ощупывайте их, как старое, но грозное оружие. Я ухо словом не привык ласкать; ушку девическому в завиточках волоска с полупохабщины не разалеться тронуту. Парадом развернув моих страниц войска, я прохожу по строчечному фронту. Стихи стоят свинцово-тяжело, готовые и к смерти и к бессмертной славе. Поэмы замерли, к жерлу прижав жерло нацеленных зияющих заглавий. Оружия любимейшего род, готовая рвануться в гике, застыла кавалерия острот, поднявши рифм отточенные пики. И все поверх зубов вооруженные войска, что двадцать лет в победах пролетали, до самого последнего листка я отдаю тебе, планеты пролетарий.
Уважаемые товарищи потомки! Роясь в сегодняшнем окаменевшем говне, наших дней изучая потемки, вы, возможно, спросите и обо мне. И, возможно, скажет ваш ученый, кроя эрудицией вопросов рой, что жил-де такой певец кипяченой и ярый враг воды сырой. Профессор, снимите очки-велосипед! Я сам расскажу о времени и о себе. Я, ассенизатор и водовоз, революцией мобилизованный и призванный, ушел на фронт из барских садоводств поэзии - бабы капризной. Засадила садик мило, дочка, дачка, водь и гладь - сама садик я садила, сама буду поливать. Кто стихами льет из лейки, кто кропит, набравши в рот - кудреватые Митрейки, мудреватые Кудрейки - кто их к черту разберет
Надежда, просто превосходно! Спасибо!
Спасибо слушаю и плачу
Браво Надежда..!!!
Очень хорошо!!!
Давно пора читать Маяковского... Допустим, это- талант. Бросьте, грязь, бросьте Бродского... Талант не может умереть и пропасть.
Браво!
Умница, Надюша, здорово прочла поэму! А главное - вовремя.
Впечатляет !!!
Очень сильно! Прекрасный поэт, замечательно прочитано!
Маяковский был Гений!!!
Первый раз услышал стих Маяковского, прочитанный как надо. Как следует. Неописуемый восторг! От души благодарю Вас, Надежда! Низкий поклон. Часто пересматриваю, получая огромное удовольствие.
Со времён страны советов не видел, чтобы так сильно читали стихи! Спасибо.
Спасибо за замечательное исполнение замечательных стихов. Удачи Вам товарищи!
Спасибо. Просто спасибо!
Душевно. Молодой был, не понимал я Маяковского, кроме "светить всегда, светить везде." Сейчас, кое что на изусть знаю. Спасибо !
Мурашки
Спасибо. Всё не зря! Успехов!
Спасибо. Отрезвляет.
Спасибо аж до слез
Спасибо! Огромное нет слов эмоции перепоняют, ком в горле. ...Вы талант!
Слушаю вновь и вновь . Потрясающе !!!
Спасибо Вам !!!
Сильно! Красиво! Благодарю...
Лайк, комментарий, подписка, колокольчик!
Браво. Мне понравилось. Даже на слезу пробило. Трудно представить как это бы читал Маяковский. Теперь понимаю он зажигал сердца
честно? исполнение то слабенькое.
Владимир Маяковский по новому звучит а как современно.Надюшка УМОЧКА ЗДОРОВО,!!!!!!
Надежда, вы потрясающе читаете стихотворение!
Очень сильный стих и испоонение, спасибо
Благодарю за труд. Поклон за чудесное исполнение 😘😘😘.
Потрясающе!
Сила.
Как же прекрасно прочитано! Вы прекрасны.
Постоянно пересматриваю, спасибо!
Сильно! Сильное!
Великолепие
Как говорится: доходит сразу в сердце, минуя уши
Да. Сильно.
Величайшее произведение и соответсвенно, достойнейшее и могучее прочтение!!!
Класс!! Вот это да!! Аж до слез!!
Владимир Владимирович здорового человека.
Спасибо.
Это потрясающе. Огромное спасибо.
Глушит. Звенит. Как плеткой..
Просто здорово!!! Этот стих нужно бы дать на изучения руководству сегодняшней КПРФ.
Как же классно зачитали, молодец!!!
Гениально!
Великолепно!
Гениально...
Надежда-мой компас земной)
Надя, молодец, вижу стихи пропускаешь сквозь себя.
Хорошо ! Спасибо ! "Мой стих Т-Р-РУДОМ ГРРОМАДУ лет прорвет" - это прекрасно , но , мне кажется , в менее звучных строчках этого РРР не надо . Спасибо за обращение к творчеству Владимира Владимировича !
Мощно, но хочется поговорить с автором- Маяковским Владимиром. И поспорить бы, да уж не дано...
Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.
Я к вам приду
в коммунистическое далеко
не так,
как песенно-есененный провитязь.
Мой стих дойдет
через хребты веков
и через головы
поэтов и правительств.
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так,-
не как стрела
в амурно-лировой охоте,
не как доходит
к нумизмату стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
и явится
весомо,
грубо,
зримо,
как в наши дни
вошел водопровод,
сработанный
еще рабами Рима.
Я хочу так же читать!!
5:09 Ответ Маяковского современным "теоретикам", уткнувшимся в учёные книги.
Они то учили не по Гегелю, потому как материя движется по диалектике. Но вот Ленин - по Гегелю и Марксу с Энгельсом. Так что мера между теорией и практикой нужна, а не "или-или".
Без Гегеля нельзя понять диалектику. До сих пор лучше никто не изложил. Да и наверное не изложит. Гегель - гений, который рождается раз в несколько столетий.
Спасибо
Отлично исполнено, рррр
вау...
Сильно.
Владимир Владимирович мы всё...
Надюша, читай! Больше! Ты нужна, как свет в конце тоннеля.
Владимир Владимирович Маяковский
Википедия:
Русский советский поэт. Футурист. Один из крупнейших поэтов XX века. Помимо поэзии, ярко проявил себя как драматург, киносценарист, кинорежиссёр, киноактёр, художник, редактор журналов «ЛЕФ», «Новый ЛЕФ».
Родился: 19 июля 1893 г., Багдати, Кутаисская губерния, Российская империя
Умер: 14 апреля 1930 г. (36 лет), Москва, СССР
Партнёры: Вероника Полонская, Элли Джонс
Дети: Патрисия Томпсон
Уважаемый Владимир Владимирович, мы всё про#бали.
Ilia Gordeev да...
2:17
весомо , грубо, зримо.............
Urban mosaic
...
Пудель в помятой, обрызганной вате,
будки с починкой ботинок, замков,
стены хрущёвок в экземах, заплатах,
стойки бетонно-древесных столбов,
утренний ток проезжающих марок,
хмурый котяра в ограде окна,
дуги ворот, покосившихся арок,
остов скамейки без спинки и дна,
встречная тётка, что зрит не моргая,
дряхлые виды былой соцстраны,
клочья листвы на дороге иль с края,
выбросы рвоты и сплёвы слюны,
серые, шумные, мощные стройки,
баба с кофейным стаканом в руке,
тучные и рассыпные помойки,
бороды, волосы на ветерке,
пыльные улицы и тротуары,
колкость чешуек на рамах в домах,
жирно-худые и чуждые пары,
старость с тележками, в странных делах,
шорох песчинок в графитных ячейках,
вьюжный сквозняк из-за тухлых углов,
мыши в кустах, на порогах, в лазейках,
броские стаи потрёпанных псов,
грязные шубы заросших газонов,
гнильный, трухлявый, обломанный пень,
ждущие или идущие клоны
взорам моим предстают каждый день...
3:41
Уважаемые
товарищи потомки!
Роясь
в сегодняшнем
окаменевшем го*не,
наших дней изучая потемки,
вы,
возможно,
спросите и обо мне.
И, возможно, скажет
ваш ученый,
кроя эрудицией
вопросов рой,
что жил-де такой
певец кипяченой
и ярый враг воды сырой.
Профессор,
снимите очки-велосипед!
Я сам расскажу
о времени
и о себе.
Я, ассенизатор
и водовоз,
революцией
мобилизованный и призванный,
ушел на фронт
из барских садоводств
поэзии -
бабы капризной.
Засадила садик мило,
дочка,
дачка,
водь
и гладь -
сама садик я садила,
сама буду поливать.
Кто стихами льет из лейки,
кто кропит,
набравши в рот -
кудреватые Митрейки,
мудреватые Кудрейки -
кто их к черту разберет!
Нет на прорву карантина -
мандолинят из-под стен:
«Тара-тина, тара-тина,
т-эн-н…»
Неважная честь,
чтоб из этаких роз
мои изваяния высились
по скверам,
где харкает туберкулез,
где б*ядь с хулиганом
да сифилис.
И мне
агитпроп
в зубах навяз,
и мне бы
строчить
романсы на вас,-
доходней оно
и прелестней.
Но я
себя
смирял,
становясь
на горло
собственной песне.
Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.
Я к вам приду
в коммунистическое далеко
не так,
как песенно-есененный провитязь.
Мой стих дойдет
через хребты веков
и через головы
поэтов и правительств.
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так,-
не как стрела
в амурно-лировой охоте,
не как доходит
к нумизмату стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
и явится
весомо,
грубо,
зримо,
как в наши дни
вошел водопровод,
сработанный
еще рабами Рима.
В курганах книг,
похоронивших стих,
железки строк случайно обнаруживая,
вы
с уважением
ощупывайте их,
как старое,
но грозное оружие.
Я
ухо
словом
не привык ласкать;
ушку девическому
в завиточках волоска
с полупохабщины
не разалеться тронуту.
Парадом развернув
моих страниц войска,
я прохожу
по строчечному фронту.
Стихи стоят
свинцово-тяжело,
готовые и к смерти
и к бессмертной славе.
Поэмы замерли,
к жерлу прижав жерло
нацеленных
зияющих заглавий.
Оружия
любимейшего
род,
готовая
рвануться в гике,
застыла
кавалерия острот,
поднявши рифм
отточенные пики.
И все
поверх зубов вооруженные войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого
последнего листка
я отдаю тебе,
планеты пролетарий.
Рабочего
громады класса враг -
он враг и мой,
отъявленный и давний.
Велели нам
идти
под красный флаг
года труда
и дни недоеданий.
Мы открывали
Маркса
каждый том,
как в доме
собственном
мы открываем ставни,
но и без чтения
мы разбирались в том,
в каком идти,
в каком сражаться стане.
Мы
диалектику
учили не по Гегелю.
Бряцанием боев
она врывалась в стих,
когда
под пулями
от нас буржуи бегали,
как мы
когда-то
бегали от них.
Пускай
за гениями
безутешною вдовой
плетется слава
в похоронном марше -
умри, мой стих,
умри, как рядовой,
как безымянные
на штурмах мерли наши!
Мне наплевать
на бронзы многопудье,
мне наплевать
на мраморную слизь.
Сочтемся славою -
ведь мы свои же люди,-
пускай нам
общим памятником будет
построенный
в боях
социализм.
Потомки,
словарей проверьте поплавки:
из Леты
выплывут
остатки слов таких,
как «проституция»,
«туберкулез»,
«блокада».
Для вас,
которые
здоровы и ловки,
поэт
вылизывал
чахоткины плевки
шершавым языком плаката.
С хвостом годов
я становлюсь подобием
чудовищ
ископаемо-хвостатых.
Товарищ жизнь,
давай
быстрей протопаем,
протопаем
по пятилетке
дней остаток.
Мне
и рубля
не накопили строчки,
краснодеревщики
не слали мебель на дом.
И кроме
свежевымытой сорочки,
скажу по совести,
мне ничего не надо.
Явившись
в Це Ка Ка
идущих
светлых лет,
над бандой
поэтических
рвачей и выжиг
я подыму,
как большевистский партбилет,
все сто томов
моих
партийных книжек .
Уважаемые
товарищи потомки!
Роясь
в сегодняшнем
окаменевшем говне,
наших дней изучая потемки,
вы,
возможно,
спросите и обо мне.
И, возможно, скажет
ваш ученый,
кроя эрудицией
вопросов рой,
что жил-де такой
певец кипяченой
и ярый враг воды сырой.
Профессор,
снимите очки-велосипед!
Я сам расскажу
о времени
и о себе.
Я, ассенизатор
и водовоз,
революцией
мобилизованный и призванный,
ушел на фронт
из барских садоводств
поэзии -
бабы капризной.
Засадила садик мило,
дочка,
дачка,
водь
и гладь -
сама садик я садила,
сама буду поливать.
Кто стихами льет из лейки,
кто кропит,
набравши в рот -
кудреватые Митрейки,
мудреватые Кудрейки -
кто их к черту разберет
Слабовата ну на 4 с натяжечкой но в принципе нормально ...
без обид, вышло неочень
Стихи... Не надо так надрываться (ни Маяковскому, ни вам). Так честно в камеру смотреть - многого не надо, и на разрыв аорты ни он один писать умел. (От его стиха ушки, действительно, не разалеются, только в трубочку свернутся).
Для Брик машину (и все, что она хотела) он, конечно же, не покупал (кроме сорочки, ему ничего не надо). Ну и хорошо, что не надо. Че дальше не жил? Че на 1930-м году все закончилось, Владимир?
P. S. "- По общим? - По личным."
P. P. S. Еще один, готовый идти хоть до Ла-Манша, не дошел.
P. P. P. S. Вот здесь, справа, думаю, у каждого ссылок на стихи Маяковского достаточно, актеры читают.
... А помните еще это - "не домой, не на суп, а к любимой в гости две морковинки несу за зеленый хвостик"...
Еще одна разновидность опиоидов.
Как же вы интелигентики любите забалтывать суть, подменять общее-частным, тьфу на вас.
@@user-mk2up2ic4t Мы вовсе не интеллигентики. Мы пролетарии. Это, во-первых. Во-вторых, а суть в чем? В том, чтобы говорить правильно? Как правильно, знают все. Не все умеют.
Мэртвый кОмбат, критикуешь - предлагай. Напиши, прочитай, яви миру, получи критику...
А потом высерайся в комментах, может твоё мнение, в такой подаче, тогда кто-то оценит. А так...
Как же узко вы зрите в жизнь...
Тем и хорош Маяковский, что не только своим заходит, но и врагам пуканы разрывает в клочья.
Пророческие стихи..!!!
Браво!
Спасибо.
2:18
Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.
Я к вам приду
в коммунистическое далеко
не так,
как песенно-есененный провитязь.
Мой стих дойдет
через хребты веков
и через головы
поэтов и правительств.
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так,-
не как стрела
в амурно-лировой охоте,
не как доходит
к нумизмату стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
и явится
весомо,
грубо,
зримо,
как в наши дни
вошел водопровод,
сработанный
еще рабами Рима.
В курганах книг,
похоронивших стих,
железки строк случайно обнаруживая,
вы
с уважением
ощупывайте их,
как старое,
но грозное оружие.
Я
ухо
словом
не привык ласкать;
ушку девическому
в завиточках волоска
с полупохабщины
не разалеться тронуту.
Парадом развернув
моих страниц войска,
я прохожу
по строчечному фронту.
Стихи стоят
свинцово-тяжело,
готовые и к смерти
и к бессмертной славе.
Поэмы замерли,
к жерлу прижав жерло
нацеленных
зияющих заглавий.
Оружия
любимейшего
род,
готовая
рвануться в гике,
застыла
кавалерия острот,
поднявши рифм
отточенные пики.
И все
поверх зубов вооруженные войска,
что двадцать лет в победах
пролетали,
до самого
последнего листка
я отдаю тебе,
планеты пролетарий.
Уважаемые
товарищи потомки!
Роясь
в сегодняшнем
окаменевшем говне,
наших дней изучая потемки,
вы,
возможно,
спросите и обо мне.
И, возможно, скажет
ваш ученый,
кроя эрудицией
вопросов рой,
что жил-де такой
певец кипяченой
и ярый враг воды сырой.
Профессор,
снимите очки-велосипед!
Я сам расскажу
о времени
и о себе.
Я, ассенизатор
и водовоз,
революцией
мобилизованный и призванный,
ушел на фронт
из барских садоводств
поэзии -
бабы капризной.
Засадила садик мило,
дочка,
дачка,
водь
и гладь -
сама садик я садила,
сама буду поливать.
Кто стихами льет из лейки,
кто кропит,
набравши в рот -
кудреватые Митрейки,
мудреватые Кудрейки -
кто их к черту разберет
2:14